Информационные войны получили новый импульс

Сектор корпоративных информационных войн переживает новый этап развития, говорится в докладе Центра политической информации. Тезисы доклада BFM.ru прокомментировал глава Центра Алексей Мухин

Центр политической информации представил доклад об особенностях корпоративных информационных войн в наше время. Наиболее показательными примерами стали действия в отношении ВТБ, «Транснефти», АвтоВАЗа и Тольяттиазота. В отношении промышленных групп используется, как и раньше экологический шантаж, но технологи стали вести более адресную работу с пользователями социальных медиа, популярность набирает метод многократного размещения однотипных текстов на разных ресурсах. Эксперты центра пришли к выводу: сфера ораганизации корпоративных информационных войн переживает новый этап развития.

Тезисы доклада BFM.ru прокомментировал глава Центра Алексей Мухин.

— В докладе говорится, что тема информационных войн получила новый импульс. И к политическим войнам добавилась бизнес-среда. Однако в бизнес-среде информационные войны существуют на протяжении не одного года.

— Да, информационные войны всегда велись на бизнес-площадках прежде всего, затем они перешли на политические площадки, это естественно. Специалисты и по тем, и по другим информационным кампаниям одни и те же. Как правило, наиболее эффективные отбираются для ведения информационных войн в любой сфере. В итоге технологи, специализирующиеся на организации информационных войн, стали универсалами. Тем более, что с течением времени выяснилось, что политические информационные войны не так выгодны, так как они более скоротечные, и они периодические. [Постоянной] необходимости в них нет, так как существуют перерывы между избирательными кампаниями.

Корпоративные войны — это гораздо более прибыльный бизнес, но и более опасный. Поэтому немного технологов углубленно занимаются корпоративными войнами в экономическом поле.

— Вы сказали, что корпоративные войны — более прибыльный бизнес. Можно ли оценить объем рынка таких услуг в России?

— Это сложно сделать, так как речь идет отчасти об оплате услуг по наличному расчету, вполне официально, в рамках оказания информационных услуг. Но еще больше денег крутится наличными. Вот их оценить практически невозможно. В принципе стоимость PR-кампании колеблется от 10 тысяч долларов до нескольких сотен тысяч долларов.

— Насколько легко вычислить основного заказчика информационной войны в корпоративном секторе?

— Как правило, заказчиком кампании является главный бенефициар от потерь той стороны, которая подвергается информационной атаке. Иногда ситуация более сложна, и заказчиком выступает аффилированная структура или персона, которая формально или по интересам к бенефициару отношения не имеет. Вычислить такого заказчика крайне сложно.

— Что изменилось за последнее время в технологиях ведения информационных войн?

— Основные изменения в информационных войнах произошли в технологическом плане. Медийные возможности расширены. Территория Интернета позволяет использовать любые технологии в этой связи. С одной стороны, происходит «профессионализация» технологов, которые задействованы в «боевых» действиях, а с другой стороны, приходит много молодежи, которая пытается завоевать себе имя или просто заработать денег, не особенно умея делать то, чем они занимаются. Такие молодые специалисты составляют сейчас основную полевую силу. Из них выделяются сильнейшие, они остаются в профессии и действуют в дальнейшем с большей оглядкой на закон, а есть люди, которые не оглядываются на закон принципиально, но таких достаточно мало.

Я имею в виду закон «О клевете». Любой технолог прекрасно понимает, в чем разница между клеветой, информационным воздействием или манипулированием информацией.

— Если говорить об информационных войнах, последние «имущественные» разоблачения депутатов в Госдуме и скандал вокруг депутата Олега Михеева — это «черный PR», информационные войны?

— Последние примеры разоблачений собственности депутатов за рубежом не «черный PR», здесь нет интерпретации. Многие сведения подтверждены документально выписками из различного рода реестров, имеющихся в открытом доступе в США.

— Сейчас все активнее используются возможности социальных сетей в ведении информационных войн, об этом тоже сказано в докладе. Какова роль в этих войнах отводится так называемым ботам и «троллям»?

— Боты и тролли помогают лишь усилить резонанс от того или иного действия, которое производится, как правило, известным блогером или любым общественным деятелем и известным спикером. Полагаю, что этот сервис вполне коммерческий, и сейчас нет никаких сомнений в том, что используется он массово, при этом не всегда с оглядкой на здравый смысл.

— Вы несколько раз указывали, что не всегда в информационных войнах исполнители действуют сообразно закону. Возможна ли повсеместная «легализация» методов работы?

— «Черный PR» априори находится в зоне, где законы не действуют по каким-то причинам. Поэтому легализация определенных трендов есть и превращение «черного» PR в пропагандистские методы воздействия на аудиторию. И в этой связи такого рода деятельность начинает регулироваться законом.

«Черный PR» просто превращается в пропаганду и становится вполне себе законопослушным действием.