СКР возбудил уголовное дело об отмывании около миллиарда рублей в Фонде борьбы с коррупцией Навального

— Несколько журналистов написали об этом еще месяца три назад. К сожалению, на них не обратили внимания. Имеются в виду публикации о том, сколько денег собиралось фондом Навального на всевозможные акции и по факту тратилось. Очевидно, что по факту тратилось гораздо больше. Плюс еще обнаружили другие финансовые потоки, которые там идут. Действительно, непрозрачная очень структура с «черной» экономикой. Давно к ней нужно было приглядеться, конечно, думаю, что следствие должно во всем этом разобраться и все это грязное белье вытряхнуть.

— В случае протеста граждан в Екатеринбурге против строительства храма и протестов в Москве против незаконного задержания журналиста Ивана Голунова власть пошла навстречу протестующим. Почему сейчас все несколько иначе?

— Мы как-то странно рассуждаем о том, что власть у нас принимает какие-то политические решения, плюет на закон или еще на что-то и как будто она осуждает, исходя из того, много протестовало, мало протестовало. Вопрос же в чем заключается? Если в случае с екатеринбургским храмом и в случае протестов, которые были, разобрались в ситуации, поняли, что общественные слушания, которые проводились, были проведены формально (там пришли какие-то люди, сто человек, что-то пообсуждали и ушли, грубо говоря, не спросили весь город, и власть недостаточно предложила разных вариантов для строительства, для голосования, для всего, то есть власть еще не все сделала, чтобы получить некое общественное согласие), — это один вариант. С Голуновым пошли, разобрались, посмотрели, что действительно показала экспертиза, что нет никаких его отпечатков, нет никаких следов того, что он сам занимался какой-то продажей или тем более изготовлением наркотиков. Поскольку факты говорят о том, что правда на его стороне, то власть соответствующим образом и поступает, и наказанными оказываются те, кто виноват. Если в случае с протестами здесь, в Москве, мы видим, что реально люди сфальсифицировали подписи, если реально полно мертвых у них, если у них целая куча серьезных, грубых ошибок, которые сделаны были намеренно, чтобы спровоцировать конфликтную ситуацию, то власть должна нарушить закон, что ли, потому что какие-то негодяи захотели против всякого закона и под напором несанкционированных митингов выйти и выступать? Каждый раз все зависит от фактического состояния дел. Сначала разбираются, что по факту: кто прав, кто виноват, а потом наказывают виноватого.

— История в Екатеринбурге и история с Голуновым, в отличие от истории с Мосгордумой, имели ряд отличий. Первое отличие: и протест в Екатеринбурге, и протест в случае с арестом Голунова не имели ярко выраженного политического характера. В Екатеринбурге это вообще был ярко выраженный социально-экологический протест. В случае с Голуновым это скорее не политика была, там не выдвигались политические лозунги. В случае с Мосгордумой это ярко выраженный политический протест, то есть речь идет о допуске и недопуске несистемной оппозиции, то есть тех, кто не хочет играть по правилам, устанавливаемым властью. Это чистой воды политический протест. Второе: и в случае с Екатеринбургом, и в случае с Голуновым власть была не готова, это произошло для нее неожиданно, она была не готова к столь массовой мобилизации, потому что и в случае Екатеринбурга шли искаженные сигналы, и в случае с Голуновым был определенный частный интерес силовиков, и власть была к этому не готова. Поэтому ей не оставалось ничего по большому счету, кроме уступок, и эти уступки с ее точки зрения не носили необратимого характера. Ей было куда отступать. В случае со столичным протестом власть видит для себя негативное развитие событий, если она пойдет на уступки, поэтому для нее вопрос принципиальный, здесь сила на силу. Власть считает, что если она пойдет на уступки, то дальше будут следовать требования новых уступок, со стороны протестующих эти требования будут носить политический характер. Власть уступать не намерена, потому что подавление несанкционированных акций протеста контролируется Советом безопасности, отнюдь не столичным главком и даже не каким-то министерством или Федеральной службой безопасности, это все координируется на высшем уровне.

— Следственный комитет возбудил уголовное дело о легализации миллиарда рублей, которые были направлены на финансирование организации Фонда борьбы с коррупцией. Почему дело возбудили именно сегодня и чем все это может закончиться?

— Чтобы перестраховаться и чтобы действовать превентивно, необходимо не только реагировать тактически на уже происходящее, на несанкционированный протест. Необходимо проводить предварительную работу, то есть лишать протест его инфраструктуры. Инфраструктуру можно выделить трех типов. Первая инфраструктура — это организационная, власть по ней уже работает, то есть 27-го числа были нейтрализованы с помощью административных арестов большинство лидеров протестующих, и это особо не помогло. Второй вид инфраструктуры — это финансовая инфраструктура, и сегодняшнее возбуждение уголовного дела как раз призвано нанести удар по этой инфраструктуре, то есть власть считает, что деятельность несистемной оппозиции финансируется через подобного рода анонимные платежи в интернет-сфере.