Италия от Берлускони до Боттичелли

«Италия — единственная в мире мастерская, которая производит и Берлускони, и Боттичелли». Эта фраза взята из книги итальянского писателя Беппе Северньини «La Bella Figura. Путеводитель по итальянскому уму для посвященных».

«Италия — единственная в мире мастерская, которая производит и Берлускони, и Боттичелли». Эта фраза взята из книги итальянского писателя Беппе Северньини «La Bella Figura. Путеводитель по итальянскому уму для посвященных». О самой книге чуть позже, а вот что скрывается за словосочетанием Bella Figura?

«Только итальянский язык содержит выражение fare bella figura, — читаем у Северньини. — Подумайте об этом. Это эстетическое суждение, означающее дословно «делать хорошую фигуру», которое не равно понятию «производить хорошее впечатление».

Если оперировать российскими терминами, то важное для понимания итальянского образа жизни речение fare bella figura есть нечто среднее между нашими «делать хорошую мину» и «пускать пыль в глаза». Только в своем конкретном проявлении то, что итальянский писатель именует «утонченным эксгибиционизмом» своих соотечественников, проявляется совсем не так — или не совсем так — как это происходит в нашем Отечестве. Например, если у итальянца не хватает денег на поездку в отпуск на курорт, он может две недели скрываться от знакомых, в неурочный час наведываться в солярий, и по окончании воображаемого пребывания на курорте предстать перед друзьями с роскошным загаром. Это — одно из проявлений fare bella figura.

А теперь о книге и ее авторе. Беппе Северньини — один из самых известных в Италии блогеров, журналистов и исследователей итальянского национального образа жизни. Он написал несколько книг, которые, в свою очередь, стали продолжением ежедневной колонки «Итальянцы», которую он с 1998 года ведет в газете Corriere della Sera. Помимо своего основного занятия, создания коллективного портрета итальянцев, Северньини в разные годы работал корреспондентом за пределами Италии — от России до Китая, — а также возглавлял в Милане корпункт британского делового еженедельника The Economist. Самая известная книга Северньини, «La Bella Figura», переведена на ряд европейских языков, но, к сожалению, не на русский.
 

Беппе Северньини. Фото: AP

Купив недавно книгу в английском переводе, я не смог от нее оторваться. «La Bella Figura» проникнута таким беспощадным сарказмом по отношению к соотечественникам и одновременно таким простодушным восхищением ими, что временами напоминает страницы русской классической литературы. А поскольку люди в разных странах не так сильно отличаются между собой, как языки, на которых они говорят, то в портретах итальянцев иногда нетрудно разглядеть и нас с вами.

Государство – враг мой

Вот, например, автор пишет о том, как итальянцы пытаются пронести в салон самолета под видом ручной клади весь свой багаж. Происходит это от того, что при регистрации на рейс итальянец никогда не уверен в том, что когда-либо увидит свой чемодан вновь. Лично мне такие чувства хорошо знакомы, так же, как вытекающие из них практические действия.

Книга начинается с детального описания миланского аэропорта Malpensa, который, по мысли Северньини, представляет собой нацию в миниатюре (интересно, какое представление о российской нации выносит иностранец, впервые попадающий в Шереметьево или Домодедово?). Но вот на что обращает внимание итальянский журналист в Malpensa. Посмотрите на прилавки, где продают мобильные телефоны, и на роскошных девушек, стоящих за прилавком: «Многие из этих барышень не в состоянии отличить мобильный телефон от пульта дистанционного управления. Знаете, почему компании нанимают именно таких девушек вместо того, чтобы нанять квалифицированный персонал? Потому что этого хочет публика. Итальянцы предпочитают хорошую внешность хорошим ответам на вопросы».

Красота как высшая ценность

Собственно, это и есть еще одно из многочисленных проявлений того, что называют Bella Figura. «Итальянцы готовы пожертвовать многим во имя красоты», — формулирует автор. — Мы судим о книгах по их обложкам, о политиках — по их улыбкам, о профессионалах — по их офисам, о секретаршах — по их фигуре, о настольных лампах — по их дизайну, о машинах — по их стилю и о людях — по их должности. Не удивительно, что каждый четвертый итальянец является президентом чего-нибудь».

Северньини довольно безжалостно вскрывает черепа своих соотечественников, чтобы проиллюстрировать ту или иную особенность итальянского ума. Разумеется, отношение к еде занимает достойное место. «Акт пищеварения в Италии, — по словам автора, — имеет метафизические свойства, примерно такие же, как газон в Англии». Итальянцы, впрочем, еще больше любят итальянскую еду, чем англичане английские газоны, на том простом основании, что англичане газоны не едят.

Рестораны, траттории и пиццерии в Италии по этой причине пользуются почти религиозным статусом. Общий тезис таков: «Еда в Италии — что охота в заповеднике — трудно промахнуться». Имеется в виду не еда вообще, а ресторанная кухня, на которую итальянцы тратят в год 50 миллиардов евро. Конечно, тезис о том, что в Италии трудно найти плохой ресторан, более чем спорный. Количество отвратительных туристических заведений в этой стране не меньше, чем в любых других туристических государствах, будь то Франция, Испания или Турция. Но Северньини пишет о своих земляках, а вот они действительно редко ошибаются в выборе ресторанчика.

Как всякое национальное увлечение, это окружено в Италии множеством неписанных, но оттого не менее строгих правил. Только иностранец может позволить себе бестактность заказать капучино после 10 утра. Посыпать рыбное блюдо тертым пармезаном — «почти святотатство». Пиццу в обед едят только школьники.

А вот чисто итальянское изобретение, которое именуется термином coperto. Итальянский толковый словарь Дзингарелли объясняет, что coperto обозначает набор посуды и столовых приборов, сервируемых для посетителя ресторана. Чего не объясняет толковый словарь, это почему, на каком основании в ресторанный счет включается это самое coperto. Логически это объяснить невозможно, проще заплатить пару евро, и отнестись к ним как к налогу, благо чаевые в Италии платить не обязательно.

В поисках устройства для смыва унитаза

Некоторые страницы книги феерически смешны. Северньини, например, провел настоящее расследование устройства туалетов в итальянских ресторанах. В Милане они зачастую скрываются в подвале, куда надо спуститься по узкой винтовой лестнице, минуя штабеля ящиков с минералкой и удивленных работников кухни. Но все эти неловкости не идут в сравнение с поисками выключателя в туалетной комнате, который обычно с неизвестной целью ловко закамуфлирован. Еще труднее разобраться со сливом бачка. Автор насчитал 18 различных конструкций смыва, все они также не просты в использовании. С некоторых пор особой популярностью пользуется резиновая полукруглая груша, вмонтированная в пол, на нее надо сильно надавить ногой. С первого раза помпа не срабатывает, ее требуется качать, как если бы вы надували матрас. Груша издает характерные ритмичные звуки, которые непосвященные иностранцы принимают за нечто совершенно неприличное. Но не надо пугаться, проходя мимо итальянской туалетной кабинки: это не подгулявшая парочка занимается сексом, а кто-то пытается спустить воду.

Плоды семейных обедов

Беппе Северньини замечает, что иностранцы, которые пишут об Италии, делятся на две категории. Одним все нравится, другим все не нравится. Те, кому все в Италии представляется в черном свете, обычно имеют в виду итальянскую общественную жизнь, государственные институты и политику. Любители Италии, как правило, восхищаются итальянским стилем, итальянской гастрономией, но, прежде всего, ролью семьи в жизни итальянцев. Глава, посвященная итальянской семье, — одна из самых поучительных в книге Bella Figura.

Кое-что нас опять-таки объединяет с итальянцами, это роль кухни (в случае с Италией — tinello, — находящейся рядом с кухней столовой-гостиной), где обсуждаются самые важные проблемы, от политики до семейного бюджета. Слово tinello — уменьшительное от tino, так называют короб для сбора винограда. Со временем так стали именовать комнатку, где ела прислуга. В современном понимании tinello — просто место, где собирается семья.

Половина всех итальянских семей — это родители и взрослые дети, живущие под одной крышей: самый высокий процент в Европе (для сравнения: в Норвегии лишь 19% детей живут с родителями по достижении совершеннолетия). С одной стороны, это приводит к возникновению феномена mammoni, маменькиных сынков, как мы бы сказали. Однако плюсов у большой дружной итальянской семьи, включая и плюсы экономические, гораздо больше.

Cемья в Италии — это банк. Первые займы итальянца, начинающего бизнес, почти всегда не банковские, а семейные, и естественно, они беспроцентные.

Семья — это также страховая компания. Нет никаких формальностей, никаких полисов с их самыми важными статьями, отпечатанными мелким шрифтом; случись что — семья всегда придет на помощь. Единственное неудобство заключается в том, что эту «страховую компанию» невозможно сменить.

Семья — это еще и дом престарелых, только в итальянском варианте это означает, что бабушки и дедушки селятся неподалеку от детей и внуков. Тот факт, что старики получают пенсию, делает их участниками экономической жизни семьи; бабушка купит шестнадцатилетнему внуку мотороллер Vespa, и это даст бабушке ощущение важности ее роли в семье.

Наконец, еще недавно семья была также и рестораном, в котором можно было не заказывать столик. Времена изменились: в 50-е годы прошлого века итальянская женщина в среднем проводила на кухне семь часов; сегодня — сорок минут. Возможно, домашнюю кухню уже не назовешь рестораном, но она все еще место, где всегда можно перекусить.