«Мужики, не молчите». Интервью бывшего шахтера «Северной»

Шахтер: Вообще, я туда попал после обучения, пригласил меня товарищ. Я пришел на шахту работать, я думал, есть безопасность, потому что безопасность превыше всего. Эти лозунги везде — на стенах домов, на автобусах, в шахтах, есть такие промо-ролики, то есть, они делают упор на безопасность. Хорошо, поработал. Мне нравилось, пока я не начал ходить на основные участки, потому что специфика моей работы заключалась в том, что мне приходилось посещать и добычу, и проходку. Я видел все непосредственно, как происходит внутри. Я увидел, что просто стоит превышение по метану и сказал своему бригадиру, что я не буду лазить в места, где превышение метана, потому что я помню аварию на шахте «Воркутинской», я помню аварии, которые происходили на «Комсомольской». Потому что очень часто аварии были, человеческие жертвы, взрывы, завалы. И когда начинается такая штука, что реально опасно, и ты понимаешь, что ты сейчас можешь просто взорваться и не вернуться домой, ты думаешь о том, а нужны ли тебе вообще эти деньги, которые ты зарабатываешь в шахте, в принципе, не такие большие. Я просто сказал своему бригадиру, что я отказываюсь работать в таких условиях. Буквально через пару-тройку дней меня вызвали на разговор, и просто предложили написать заявление по собственному желанию. Я так и сделал.

Шахтер: Люди идут на свой страх и риск. Просто людей ставят в такие условия, что вы либо идете работать, либо можете писать заявление на перевод, на увольнение, на ваше место всегда найдется желающий. Зарабатываешь, допустим, 50-60 тысяч, а когда ты даешь план, и шахта хорошо идет по углю и по проходке, то ты получаешь уже примерно в полтора-два раза больше, то есть ты можешь получить вместо 60 тысяч 90, 100. Это для простого рабочего, который не имеет высшего образования, большие деньги, а, учитывая, что город маленький, и шахта — это основное производство, тут альтернативы нет, ты либо работаешь, либо нет. А если ты не работаешь, тебе будут говорить, что ты подставляешь коллектив. Факт в том, что, когда я снимал показания газоанализатора М-02, я просто видел, что есть превышение метана на конкретном участке. Я просто видел, что у меня в двух метрах стоит трансформаторная подстанция и электрооборудование включается, то есть, в случае чего при концентрации в 2,5% происходит не взрыв, происходит просто воспламенение метановой смеси, поэтому я просто понял, что это все гон про все эти датчики. Я не знаю, что они с ними делают. Я был на нижнем сопряжении. Если так смотреть, метан — это очень легкий газ, легче воздуха, он поднимается всегда вверх. Я находился внизу, и вот эта лава шла по возрастанию. И в том месте, где было верхнее сопряжение, там был и купол, как говорили люди, там, в куполе, было до 98% метана, потому что просто местное скопление. Купол в самом верху выработки. В принципе, там самой разработки нет, но это пространство все равно взаимодействует с пространством самой лавы, которая очень протяженная. Поэтому там могло быть и 5%, и 6% в этом месте, а могло быть и 10%. Бывалые ребята с того же самого участка говорили, что это для них норма, что они едут по газам, и как это говорится на сленге шахтерском, просто «лава газует», участок газует.

Шахтер: Это превышение больше чем на четверть.

Шахтер: Это была лава 12-го участка, конкретно который взорвался, это было ровно за две недели до взрыва.

Шахтер: Это смесь человеческого и природного факторов. Как мне кажется, произошел этот горный удар. Когда в момент горного удара сместились горные массы, они подвинули оборудование, и при смещении этих горных масс и угольного пласта выделилось большое количество метана, который попал в атмосферу шахты. Этот метан воспламенился в процессе того, что этот пласт сместил оборудование электрическое. А у нас, поскольку, все запитано кабелем, у нас добыча идет механизированным способом, и подается большое количество электроэнергии в забой, у нас 6 киловольт, 1140 вольт. И просто искра в скопление метана, потому что концентрация была явно уже взрывоопасная, и произошел взрыв впоследствии. То есть, это мог быть и не человеческий фактор, но мог быть и человеческий фактор. Потому что не могли работать по большому количеству газа, этот газ никуда не девался, может быть, даже если сместилось что-то, все равно было бы не так. Тут должны дать заключение эксперты. Мне просто кажется, что причина все равно в постоянном нарушении ТБ в погоне за планом. И насчет плана я хотел бы сказать следующее. В «Воркутауголь» есть такая штука. Они делают производственное соревнование, то есть, соревнование проходческих, добычных бригад, у них есть план. И мне кажется, все эти планы завышены, потому что люди идут в погоню за метрами, люди идут в погоню за тоннами, за планом, чтобы получить нормальную зарплату. Надо исключить эту порочную практику, надо как-то по-другому мотивировать на увеличение добычи. Хочу обратиться к шахтерам. Мужики, шахтеры, которые работают на всех шахтах, на «Комсомольской», на «Заполярной», на «Северной» работали, это уже не первая авария, которая произошла в нашем городе за последнее время. Мужики, не молчите. Вы сами знаете, что происходит на предприятиях, вы знаете, как нарушаются грубо нормы ТБ, вы знаете, как замалчиваются случаи травматизма, вы знаете, что вообще происходит на наших предприятиях, не молчите, идите в прокуратуру, идите в Следственный комитет, дайте делу ход, потому что иначе завтра на месте ребят, которые погибли 25 числа и вчера, можете оказаться вы.