Любил ли Павел Астахов чужих детей? Комментарий Георгия Бовта

На фоне несколько дней циркулировавших слухов уполномоченный по правам ребенка при президенте Павел Астахов, наконец, подтвердил, что написал заявление об отставке и после отпуска покинет свой пост

В уходе Астахова с должности, на которую его в 2009 году назначил президент Медведев, удивительно не то, что он это сделал, превратив сам уход в пиар-акцию, но то, что он так долго в этой должности пребывал. После очередного скандального высказывания омбудсмена, обращенного к подросткам, выжившим в трагедии на Сямозере, — «ну как поплавали», — на портале «Change.org» за несколько дней собрали десятки тысяч подписей за его отставку. Похоже, то, что с ней тянули, формально отложив до окончания отпуска, было продиктовано лишь тем, чтобы не действовать «под давлением», показав слабость по отношению к какой-то там общественности.

За время работы Астахов прославился целым рядом скандальных заявлений и сомнительных, с этической точки зрения, поступков. И про «сморщенных женщин», когда говорил о женитьбе на несовершеннолетней чеченке, и про ужасы родовспоможения в России, когда оправдывался, почему его жена рожала во Франции. И вот этим ставшим прощальным «ну как поплавали». В этом же ряду его позирование для глянцевого журнала на фоне виллы в Ницце, которую он, долгое время преуспевавший адвокат, то ли арендовал, то ли купил. Общественность его за это не возлюбила, но, в конце концов, пусть бы у него было хоть три виллы в Ницце. И можно было бы даже ему простить отдельные «соленые» шуточки, поскольку теперь, как говорится, в нашем правящем классе «так носят». Но дело в том, что Павел Астахов до момента своего назначения никак и ничем не проявил себя как радетель за интересы детей, сирот или родителей детей-инвалидов. Он не был никаким подвижником на этой стезе. А ведь таких в нашей стране много. И многие из этих людей, чьи имена у всех на слуху, имели куда больше моральных и формальных оснований занять должность «детского правозащитника». Но не заняли. В положении о «детском омбудсмене» вообще нет никаких критериев назначения на эту должность.

Астахов оказался на ней после успешной и громкой, поскольку вел многие резонансные дела, адвокатской практики, а также работы в роли ведущего ряда передач на радио и телевидении. До того, как мне лично известно, была попытка пристроить его «вождем» в одну непарламентскую партию. Но не удалось. А еще он в ноябре 2007 года возглавил движение «За Путина», но Путин не воспользовался услугой и тогда на третий срок не пошел.

В роли «детского омбудсмена» Павел Астахов был всегда первым со своей медийной реакцией там, где речь шла о защите прав детей-россиян за границей. Причем именно на Западе. Он рьяно защищал «закон Димы Яковлева». Именно с пафосом, как говорят в таких случаях, «первого ученика». Быстро реагировал и на резонансные события, происшествия с детьми, происходившими и в самой России. С «пиарошной» точки зрения, такое поведение в кругах «эффективных менеджеров» могло считаться удачным. Одна к системной работе, как того требует положение о детском омбудсмене, по обеспечению «независимого контроля за деятельностью органов государственной власти в части соблюдения ими прав и законных интересов несовершеннолетних» это имело мало отношения. Широкой публике ничего неизвестно, к примеру, о работе Астахова по расширению списка заболеваний, по которому детям надо оказывать государственную бесплатную медицинскую помощь, а не собирать деньги по СМС по телевидению. Он всегда выбирал такие темы, которые были выигрышны, с точки зрения его личного позиционирования на фоне детских проблем. К примеру, громко боролся с ювенальной юстицией и педофилией. Но предпочитал, к примеру, умалчивать о том, что в нашей стране каждый год гибнут в десятки раз больше детей, чем их погибло в Америке за все годы существования усыновления в эту страну. Но Астахова продолжала волновать, судя по его риторике, больше именно Америка. Не создалось впечатления, что он сильно преуспел в том, чтобы хотя бы ставить вопросы, не говоря уж о том, чтобы решать, о системных проблемах, связанных с детством, сиротством и детской инвалидностью и так далее.

Накануне своего ухода Павел Астахов сделал очередное громкое заявления, сказав, что он «солдат Путина». Как тот решит его судьбу, так и будет. За лояльность он, надо полагать, еще будет вознагражден. Однако на посту уполномоченного по правам ребенка нужен не солдат, хотя бы даже Путина, который уже давно не ребенок, а человек, радеющий за детей всем сердцем, а не за себя любимого на фоне детей.