Бизнес на вещдоках, или кто наживается на «уничтоженном» конфискате

Решение Верховного суда дает надежду на то, что присваиванию изъятых товаров и их нелегальной продаже будет положен конец. Каковы шансы того, что подобные преступления будут пресекаться?

Мосгорсуд 18 августа смягчил наказание экс-следователю МВД Алексею Монину. В июне суд признал его виновным в неправомерных действиях с изъятым у бизнесмена товаром — кофе общей стоимостью свыше 2 млн долларов, принадлежавшим компании «Дельфранж» Николая Куделко, и приговорил к 4,5 года заключения и лишению звания. Сам предприниматель был освобожден, но его кофе пропал — якобы уничтожен. Как выяснилось позднее, товар был продан через подставные фирмы.

В среду, 17 августа, Верховный суд России принял знаменательное решение — признал незаконным бездействие Главного следственного управления Следственного комитета по Республике Крым, которое не допустило представителей региональной прокуратуры в места хранения вещественных доказательств, требовавших этого в рамках надзора за процессуальной деятельностью следствия. Это решение может использоваться во взаимных спорах силовых ведомств, однако оно все же вынесено не пленумом Верховного суда, а право в России, увы, не прецедентное, говорит бывший следователь по особо важным делам СК, а ныне адвокат-партнер адвокатского бюро «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры» Андрей Гривцов:

Андрей Гривцов бывший следователь по особо важным делам СК, адвокат-партнер адвокатского бюро «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры» «Во-первых, это решение по конкретному делу, поэтому не факт, что все судьи Российской Федерации будут давать именно такую оценку. Во-вторых, здесь речь идет о том, что прокуроры смогут проверять порядок хранения вещественных доказательств, действительно ли они хранятся в камере вещдоков, как ведется учет вещественных доказательств, но они не будут проверять обоснованность изъятия этих вещественных доказательств у бизнесменов и не могут на этой стадии судопроизводства проверять обоснованность признания этих вещей вещественными доказательствами».

Бывший судья с 20-летним стажем, а ныне адвокат Любовь Благушина восемь лет назад вела дело о товарной контрабанде, в которой обвиняли китайских бизнесменов. В качестве вещдоков тогда было изъято ни много ни мало 27 груженых вагонов и более 30 фур товаров на общую сумму в 3 млрд рублей. После декриминализации статьи «контрабанда» уголовное преследование предпринимателей было прекращено, и суд постановил вернуть изъятое, но товар формально уже числится уничтоженным. Решение Верховного суда внушает определенную надежду, считает Благушина:

Любовь Благушина адвокат «К сожалению, на честь и совесть сотрудников полиции рассчитывать совершенно не приходится. Контроль со стороны органов прокуратуры должен быть. 15 августа Верховный суд принял очень знаменательное решение — изменил порядок контроля за расследованием уголовных дел (признали несоответствующей требованиям Конституции и требованиям пункта УПК — 1.18 приказа Следственного комитета Российской Федерации от 15 января 2011 года об организации процессуального контроля в СК РФ). Это решение и решение по Крыму создают возможность контроля за следствием по многим вопросам».

Адвокат Алхас Абгаджава, который также сталкивался с пропажей товара, изъятого у его клиентов в качестве вещдоков, а потом явно проданного налево, более скептично относится к результатам решения Верховного суда. Он считает главным изъяном законодательства то, что товару не придается особого статуса — это и позволяет подобные злоупотребления.

Алхас Абгаджава адвокат «Никакой значимости для бизнеса это решение Верховного суда не имеет по той простой причине, что Верховный суд не сделал ничего уникального. Он разрешил прокуратуре то, что в принципе и так у нее в полномочиях. Что касается проблемы с вещественными доказательствами, она в другом. У нас вещдоками признают по сути товары, и к окончанию следствия или суда, когда даже человек признан невиновным, как было у меня, то он теряет собственность».

Одно из самых резонансных дел, связанных с конфискатом, было возбуждено в середине 2000-х, когда у «Евросети» Евгения Чичваркина было изъято 167,5 тысячи телефонов Motorola, которые позже «левым» образом попали на рынок. Но с тех пор прошло уже более десяти лет, и подобный криминальный бизнес правоохранители в некоторых случаях отработали до мелочей.