Шесть гильз и кровавый свитер: присяжным по делу Немцова показали вещдоки

Зампредседателя СКР генерал Игорь Краснов не явился на процесс по делу об убийстве Бориса Немцова, на котором обсуждали, можно ли считать допустимыми доказательствами гильзы от пуль. Присяжным демонстрировали фотографии с места преступления, а также показывали вещдоки

Заместитель председателя Следственного комитета России Игорь Краснов 20 октября не явился на процесс по делу об убийстве оппозиционера Бориса Немцова. Он был вызван в Московский окружной военный суд, чтобы дать пояснения по поводу гильз от пуль, которыми застрелили политика в феврале 2015 года на Большом Москворецком мосту. Вместо него показания дала следователь СК Марина Молодцова.

На вызове в суд генерал-полковника юстиции Игоря Краснова, который был первым руководителем следственной бригады по делу об убийстве Бориса Немцова, настаивали защитники главного фигуранта дела, предполагаемого киллера Заура Дадаева. Они высказали сомнения в результатах проведенной по делу баллистической экспертизы, которая констатировала, что найденные на месте происшествия гильзы совпали с патронами, обнаруженными при обыске дома у матери Заура Дадаева в ингушском городе Малгобек.

«Техническая ошибка»

Защитники усмотрели ряд нарушений при проведении следственных действий, предшествовавших исследованию. Так, у них закрались сомнения из-за того, что, как говорилось в постановлении о назначении комплексной судебно-криминалистической экспертизы, шесть стреляных гильз, найденных на Большом Москворецком мосту рядом с телом Немцова, были осмотрены. Это, по мнению, адвокатов, может говорить о том, что конверт с найденными на месте происшествия гильзами, вскрывался, а сами вещдоки подменили. Они потребовали признать доказательства недопустимыми.

Заняв место за свидетельской трибуной, Марина Молодцова заявила, что это не так. Она рассказала, что лично даже не видела гильзы: они попали к ней в руки в белом бумажном пакете. «Я через пакет прощупала их руками в перчатках и убедилась, что там было шесть гильз», — сказала следователь. Именно его «без нарушения целостности» она упаковала в специальный целлофановый пакет, «заклеенный способом, исключающим вскрытие». «Этот пакет был направлен для производства экспертизы», — пояснила Молодцова.

Следователь призналась, что именно она готовила для генерала Краснова проект постановления о назначении баллистической экспертизы с вопросами для экспертов и допустила «техническую ошибку». «Я проводила только осмотр конверта, а не гильз», — уверяла она. Однако адвокаты ей не верили. «Вы заявили, что допустили техническую ошибку, и на заседании суда появляется акт осмотра этого конверта! Может быть, вы еще какие-то документы недодали и не передали?» — возмутился защитник Заура Дадаева Шамсудин Цакаев.

Его коллега Марк Каверзин спросил у следователя, имел ли кто-то возможность поменять гильзы. «Я не знаю. Ко мне конверт пришел без нарушения упаковки», — отвечала та. «А вам известно, осматривал ли Краснов гильзы?» — задал защитник другой вопрос. «Я думаю, что нет. Конверт не был нарушен», — последовал ответ.

Тогда адвокаты заподозрили сыщиков в нарушении тайны следствия. Они отметили, что еще 1 марта в СМИ просочились данные о том, какими пулями был убит Немцова. Четыре из них были произведены на Юрюзанском механическом заводе, а две — на Тульском. «Вы кому-нибудь из журналистов сообщали, где были изготовлены эти гильзы?» — потребовал у Молодцовой ответа адвокат Каверзин. «От меня в СМИ ничего не уходило», — заверила она.

В итоге судья отклонил ходатайство защиты о признании доказательств, в том числе постановления о назначении баллистической экспертизы, недопустимыми. «Представленные на экспертизу гильзы не вызывают сомнения, где и когда они были изъяты», — заключил он.