О балансе между рекордно высоким урожаем и рекордно низкими ценами в кулуарах форума обозреватель Business FM Иван Медведев поговорил с гендиректором компании «Прозерно» Владимиром Петриченко
На открытии Второго Всемирного зернового форума в главном медиацентре на территории Олимпийского парка. Фото: Антон Новодережкин/ТАСС
Российские аграрии продолжат получать стабильную господдержку, заявил вице-премьер Аркадий Дворкович, выступая на Втором всемирном зерновом форуме в Сочи. Достаточно ли этой поддержки, и каковы перспективы развития сельского хозяйства страны. Об этом в интервью Business FM рассказал гендиректор компании «Прозерно» Владимир Петриченко.
На форуме сказали в очередной раз о том, что мы в этом году добились рекордных показателей по урожаю — 117 млн тонн, все у нас хорошо с точки зрения экспорта, мы выходим на лидирующие позиции. Озвучены были планы того, что к 2030 году урожай уже будет доходить до 150 млн тонн. Но возникает вопрос: а нужно ли нам все это при нынешних ценах, нужен ли нам такой хороший урожай? Не подводит ли это самих аграриев к черте, когда уже проще уйти из бизнеса, чем продавать по таким низким ценам?
Владимир Петриченко: Во-первых, это такой вопрос, если он в таком ключе поставлен, это лучше к аграриям. Ну, что аналитик может сказать?
Есть ли риски?
Владимир Петриченко: Если говорить об их рисках или их проблемах, которые сулят большие урожаи, то, конечно, дай-то бог такие проблемы, такие риски многим другим, которые не получают таких урожаев. И в этом сезоне очень сложно пока еще оценить в целом их рентабельность, но я думаю, что некоторое снижение мировых цен, а они, к сожалению, падают уже четвертый сезон подряд, при достаточно стабильном курсе рубля к доллару, мы получаем на фоне определенное снижение и рублевых цен, по сравнению с тем, что было в прошлом году. Это в среднем за сезон. Кто как успел продать — это уже искусство самого сельхозпроизводителя или его трейдера. Но благодаря возросшей урожайности, для тех, у кого эта урожайность возросла, то грех жаловаться. Рентабельность-то, в принципе, та же самая, что и в прошлом году. Жалоб в прошлом году я не слышал, или их было на фоне хороших показателей не очень много, поэтому пока полет нормальный. Если говорить об этих 150 млн тонн в перспективе и может быть, даже более, когда эти эффекты происходят не моментально — а они не происходят моментально — саму по себе такую математику представить, то это обрушение рынка. Это, конечно, катастрофа. Но это, слава богу, происходит поступательно. И здесь тоже надо иметь в виду, когда мы озвучиваем общие цифры, это выглядит как-то торжественно-угнетающе, но эти 150 млн тонн, я почти уверен, будут достигнуты при особой и несколько иной структуре нашего урожая. Что я имею в виду? Мы сейчас говорим о пшенице, как люблю подчеркивать, — это наше все. Это, действительно так. А вот те самые 150 млн тонн — это будет пшеница плюс кукуруза. Это будет уже качественно другой рынок, другая структура потребления на планете, да и вообще у наших покупателей, да и у нас тоже.
Я об этом как раз хотел спросить, о возможной переориентации. Критики вот этого оптимизма по поводу прекрасного урожая говорят о том, что, может быть, нужно производить как раз кукурузу, рис? То, что продается, то, что стоит дорого. Мы здесь на каком этапе? У нас прислушивается правительство, в том числе, Минсельхоз, производители, в первую очередь? Есть у нас поворот в сторону тех культур, которые востребованы и продаются по высокой цене?
Владимир Петриченко: Это уже по факту у нас есть, потому что мы за 10 лет в 3-4 раза увеличили производство кукурузы. Это и увеличение посевных площадей, это и улучшение технологий и семян, и всего сценария производства этой замечательной культуры. И вот это кукурузное шествие, я надеюсь, оно сейчас имеет хорошие перспективы. Оно имело и будет иметь хорошие перспективы и это, действительно, наш ключевой момент в достижении новых и новых высот. Пшеница будет очень важным продуктом, но тут надо знать меру, чтобы рынок все-таки был здоровый, а не задушенный нашими объятиями. А кукуруза практически не знает даже вот этих пределов, потому что это потребление по миру, еще не достигшее своих обозримых даже пределов, которые сейчас видно по пшенице. Поэтому в целом я достаточно с оптимизмом смотрю как на эти цифры, так и на методы по их достижению.
Вы уже отметили, что с оптимизмом смотрите на планы и на пути, которыми государство собирается эти планы выполнять. Меня интересует вот какой момент. Объем кредитования в сфере ОПК вырос на треть и превысил уже триллион рублей за 9 месяцев этого года. Но хочется понять, это кредиты стали доступнее или те, кто раньше там, где мог обходиться без заемных средств, теперь вынужден брать кредит?
Владимир Петриченко: Для многих аграриев ставки достаточно традиционные. Речь идет только о том, что они могут рассчитывать в определенном портфеле, не на весь портфель кредитов, но на его определенную часть очень хорошую субсидию. И в итоге, вот эта часть кредитного портфеля может обходиться в 2-5% годовых, с учетом компенсации процентной ставки. Это хорошая, интересная вещь. Я уверен, что в основном она является стимулом и локомотивом такого роста кредитования. Ну, и отдельно, конечно, стоит говорить о том, что зерно всегда, а особенно сейчас является хорошим ликвидным товаром для того, чтобы предоставлять эти самые кредиты. Для банковского сообщества это нормальная среда для работы с кредиторами.
