Тема «вторжения России на Украину» становится в Вашингтоне постоянной. Комментарий Георгия Бовта

Насколько в интересах США сейчас раздувать тему «российской агрессии» у границ Украины и насколько в интересах России размораживать украинский конфликт в свете тупиковости сложившейся ситуации?

Представители разведки США предупредили европейских союзников о потенциальном военном вторжении России на Украину, вероятность которого возрастает по мере зимнего похолодания. Об этом сообщила телекомпания CBS News со ссылкой на неназванных американских чиновников. Якобы вторжение зависит от погоды, но может произойти в течение нескольких недель, если не вмешается Запад, говорят эти источники. 19 ноября председатель Объединенного комитета начальников штабов США, генерал Марк Милли провел переговоры с главнокомандующим Вооруженных сил Украины (ВСУ) генералом Валерием Залужным, отмечает CBS. Они обсудили ситуацию с безопасностью в Восточной Европе, включая данные об активности российских военных у границ Украины. Газета Politico опубликовала спутниковые снимки, на которых, предположительно, видно скопление танков близ Ельни в Смоленской области, в 250 километрах от границы с Украиной.

Ранее пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявлял, что передвижение российской военной техники и армейских подразделений по территории страны — исключительно дело России, а последние публикации об их появлении вблизи границы Украины «даже не стоит комментировать». На этом фоне глава сенатского комитета по международным делам Роберт Менендес внес поправку к оборонному бюджету США, предполагающую ввести санкции против России в случае «вторжения на Украину». К чему идет дело?

Поправка сенатора-демократа Менендеса, которую у нас почему-то пренебрежительно некоторые назвали его «личной инициативой», предлагает широкий диапазон санкций, если на российско-украинской границе произойдет то, что в Вашингтоне посчитают «вторжением России». Это и ограничительные меры против российских должностных лиц, и удар по «Северному потоку — 2», и по российским банкам, и по ряду стратегических отраслей экономики, и, наконец, запрет на всякие транзакции с российским госдолгом. Голосование по бюджету Пентагона пройдет сразу после длинных выходных в связи с Днем благодарения. Обычно пристегивание подобных поправок к столь важному законопроекту сулит их легкое прохождение, поскольку содержание основной части законопроекта стократ важнее, чем гипотетические споры об очередном эмбарго против Москвы. Если только в самый последний момент Белый дом кулуарно не попросит поправку убрать, чтобы не усугублять конфронтационные сущности для самой администрации. Но пока не похоже.

При этом сенатские республиканцы лоббируют собственную поправку к тому же биллю, которая предусматривает санкции против любых операторов «Северного потока — 2», вне зависимости от какой-либо «агрессии» на Украине.

Есть лишь небольшое «утешение» касательно поправки Менендеса: именно Белый дом должен будет определять, заслуживают ли те или иные действия России именно санкций, то есть пересечена ли некая «красная линия» в представлении администрации. Хотя докладывать конгрессу на эту тему придется каждые полмесяца. И все же это оставляет Байдену и его команде относительную свободу рук в переговорах с Москвой. При этом демократическое большинство в сенате, скорее всего, не даст пройти поправке республиканцев о безусловной блокировке «Северного потока — 2».

Лидер демократического большинства в сенате Чак Шумер уже не раз тормозил ее продвижение с помощью процедурных ухищрений, ибо такие санкции сейчас шли бы вразрез с линией Белого дома на замораживание таких санкций на основе известных американо-германских договоренностей.

Представить же себе, что Байден пойдет на санкции в жестком варианте, как это прописано у Менендеса, в условиях продолжающихся пока российско-американских консультаций по стратегической стабильности, пока трудно. Это означало бы их немедленный срыв и переход на новый виток конфронтации. В то же время «украинская тематика» все более активно педалируется в Вашингтоне. Судя по всему, она была главной и в ходе октябрьского внезапного визита главы ЦРУ Уильяма Бернса в Москву. Отчасти это напоминает весенние аналогичные разговоры, на фоне которых Байден сначала позвонил Путину, а затем был организован их саммит в Женеве. Однако вряд ли можно говорить о полном повторении сценария.

Прежде всего потому, что Москву все больше не устраивает ситуация на Юго-Востоке Украины. С одной стороны, Минский процесс зашел в тупик в условиях нежелания Киева выполнять свою часть соглашений. «Нормандский процесс» также буксует на фоне скорого ухода Меркель из политики и неготовности Берлина и Парижа давить на Киев. Там, видимо, готовы на ревизию Минских соглашений. Недавнее обнародование Сергеем Лавровым переписки с немецкими и французскими коллегами, что равнозначно тому, чтобы «хлопнуть дверью», указывает на глубину дипломатического кризиса на данном направлении.

Следует напомнить и о недавнем указе Путина об оказании гуманитарной помощи Донбассу, который был воспринят на Западе как курс на интеграцию ЛНР-ДНР если не в состав России, то в российскую экономику. Как минимум, это означает, что в Москве не верят в скорое урегулирование.

Когда дипломатия бессильна, начинают говорить военные. Иногда это проведение маневров близ чьих-то границ. Иногда — предоставление поводов оппонентам, чтобы даже и начать трубить о некоем готовящемся «вторжении», хотя на самом деле именно вторжения никто не хочет. Пока налицо лишь резкое повышение градуса, с позволения сказать, «общения» с тем, чтобы побудить оппонентов именно договариваться. Помимо того, что демонстрируется готовность ответить силой на то, что в Москве сочтут «вооруженными провокациями со стороны Украины». Где именно в данном случае проходит та самая «красная линия», широкой публике не сообщается. Однако если Байден все же снова позвонит, ему, конечно, расскажут.