«Давным-давно в 53-м году, когда западные страны, тогда еще во время «холодной войны», отпустили 50% долгов Западной Германии, которая тогда тоже задолжала баснословную сумму Англии, Франции, а также, в первую очередь, Америке, и ей грозил дефолт. Помогли Германии списать все задолженности и другие политики, потому что испугались, что она может уйти ближе к Советскому Союзу, в другой лагерь».

«Нынешняя перепалка, конечно, ни к чему хорошему привести не может. Нужно понимать одно, что в Германии миграционный кризис очень серьезный, и он раздваивает общество. Большая часть немецких элит, особенно партии, и к ним относится господин Штайнмайер, боятся не настолько наплыва беженцев, сколько радикализации немецкого общества. Они боятся, что в Германии усилятся правые партии, поэтому политики очень нервничают. Тут Штайнмайеру показалось, что Лавров своими высказываниями где-то настраивает — я говорю, ему так показалось — российские этнические группы, которые не малочисленны в Германии, против миграционной политики госпожи Меркель и правительства, и поэтому он так отреагировал. С другой стороны, мне кажется, что Лавров сделал то же самое, что делала Германия на протяжении многих лет. Германия, я помню, когда в России разразился скандал вокруг Pussy Riot, напрямую вмешивалась внутрь российского конфликта. Сейчас, когда с российской стороны пошла критика в отношении Германии, то Германия становится на такую позицию, что нас, пожалуйста, не критикуйте, у нас политика выше развита. Я надеюсь, что этот спор скоро как-то успокоится, но российским слушателям нужно знать одно, что здесь обстановка очень накалена, как никогда. Тут под вопросом вообще стабильность Германии, стабильность Европы, этот беженский кризис очень серьезный, гораздо серьезнее, чем кажется на стороне. Там уже многим не до шуток».

«В Германии оппозиционная партия не имеет никакого значения на федеративном уровне, потому что у нее нет мандатов в национальном парламенте. Но на местном уровне она может определенные воззвания публиковать и делать по отмене санкций. Но это партия правых популистов и к политике Германии пока прямого отношения не имеет. Бизнес, конечно, немецкий очень требует отмены санкций, но подчиняется госпоже Меркель. Я думаю, что проблема заключается в том, что Европа сама не знает, в каком направлении двигаться. Есть государства, которые выступают за отмену санкций, потому что считают, что минские договоренности, во всяком случае, в первой фазе были реализованы, и война на востоке Украины прекратилась, поэтому нужно говорить сейчас о деэскалации, в том числе восстановлении экономических связей с Россией. Я так понимаю, что многие страны Западной Европы выступают за это. А на востоке Европы, есть такие страны, как Прибалтика, Польша, которые этого не хотят. Но как решение потом будет приниматься, какую роль будут играть американцы, которые сами сейчас застряли в своей избирательной кампании, никто не знает. Кто будет руководить Америка через три четверти года — все эти вопросы открыты, поэтому сейчас находимся в промежуточной ситуации».

«Это объективный подход руководства ЕС к реализации минских соглашений. Во-первых, Мминские соглашения все-таки шаг за шагом реализуются, но, если будет исключена впредь война на востоке Украины, санкции придется отменять. Второе, это тоже очень важно, что внутри ЕС в руководстве начинают понимать: здесь не вина России, а во многом уже вина Украины. Украина торпедирует принятие нужных законов, Украина не хочет менять дорожную карту, и в Украине не проводятся демократические и экономические реформы, которые не были приписаны к минским соглашениям, но на которые Запад надеялся. Поэтому дружба Запада с Украиной сейчас проходит в очень сложную фазу, поэтому давление на Россию сейчас меняется давлением на Украину. Заявление о том, что санкции против России могут быть сняты, это тоже прямое давление на Украину. И потом, нужно сказать, что есть раскол по поводу того, как работать с Россией. С каждым днем ужесточается позиция прибалтов, поляков, которые не желают видеть Россию на коне в мировой политике, в Сирии, в Украине, в Европе, хотят ее дальше поставить на место и ослаблять. А в то же самое время есть другая точка зрения — Германии, Франции и Италии, страны, из которой происходит госпожа Могерини, которая хочет начать опять экономическое сотрудничество и партнерство с Россией, которая уверена, что к этому рано или поздно можно будет вернуться».

«Европа разъединилась: есть страны, которые не имеют структурного потенциала, чтобы взять такое количество беженцев. Они по своему менталитету не понимают, почему Германия толкает их на этот шаг. Точка зрения Германии выглядит так: нужно всех принимать, потому что это гуманитарный акт. Санкции — это стало уже любимое слово у таких государств, которые считают себя в моральной полной правоте и пытаются сейчас заставить другие государства следовать своему курсу. К чему это приведет? К тому, к сожалению, что наработанная и заслуженная роль Германии как главного локомотива в Европе просто перестала существовать».