Текст документа представил Минздрав. Главный трансплантолог ведомства, академик РАН Сергей Готье объяснил Business FM, в чем особенности предложенного проекта и какие пробелы в законодательстве остаются незакрытыми на текущий момент
Фото: PhotoXPress
Минздрав представил текст проекта нового закона о трансплантологии. Согласно мнению специалистов, нынешний закон неимоверно устарел и совершенно не соответствует стандартам, существующим в большинстве стран. Новый текст в восемь раз длиннее. Он оговаривает ряд ситуаций, которые могут возникнуть, и предусматривает создание некой засекреченной общефедеральной электронной базы данных.
Объясняет директор федерального научного центра Трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова, главный трансплантолог Минздрава России, академик РАН Сергей Готье
В чем особенности нового текста, что это за лакуны, пробелы, которые были в законодательстве и про которые говорят специалисты?
Сергей Готье: Трансплантация в РФ существует, благодаря закону, принятому еще в 92-м году. Этот закон позволил трансплантации сделать большой шаг вперед и вообще, так сказать, обосноваться в виде целого медицинского направления. Но недостатком этого закона являются две позиции. Первая — это отсутствие механизма, который дает человеку возможность прижизненно выразить свое согласие или несогласие на посмертное донорство, и второй большой недостаток — отсутствие каких-то положений в отношении всего остального медицинского сообщества, которое непосредственно должно участвовать в создании посмертного донорства как системы. Поэтому у нас посмертное донорство развивается в различных регионах России на основании собственных, созвучных с законом местных актов и инструкций, которые позволяют производить этот вид помощи в тех или иных регионах, но далеко не во всех.
Если сравнить старый текст и новый, что там, что там зафиксирована так называемая презумпция донорства. То есть когда у умершего изымаются органы для трансплантации по умолчанию.
Сергей Готье: Презумпция согласия — один из вариантов организации посмертного донорства в различных странах. Именно презумпция согласия дала возможность развития трансплантации в таких странах, как Испания, Франция, Швейцария, Австрия. Человек при жизни может выразить свое волеизъявление, будет он после смерти органным донором или он не хочет этого делать.
А каким образом это будет фиксироваться?
Сергей Готье: Это будет фиксироваться на основании документов, которые должен заполнить совершеннолетний гражданин. Это его волеизъявление попадает в некий регистр, который тоже предусмотрен законом, который является закрытым для большинства представителей общественности. Это чисто специальный документ, который доступен лишь тем службам, которые отвечают за развитие органного донорства.
А в случае, если человек по религиозным или каким-то иным соображениям против изъятия у него органов после смерти, это каким-то образом можно зафиксировать, та же самая база?
Сергей Готье: Да, это та же самая база, то есть он просто выражает свое согласие или несогласие.
И последний вопрос, который я не могу не задать. Тема черной, криминальной трансплантологии. Есть ли какие-то препоны для этого? Новый закон, в частности, он ставит какие-то рамки для этого?
Сергей Готье: Про черную трансплантологию в нашей стране я лично ничего не знаю. С другой стороны, этот закон предусматривает возможность исключения вот таких вещей за счет механизма фиксации каждого движения в области, когда больной находится в отделении реанимации, этапы должны соответствующим образом фиксироваться в электронной базе. На основании этого можно будет проследить весь путь пациента, который с какой-нибудь черепно-мозговой травмой попал, например, в больницу, что с ним происходило на этапах, до того, как был поставлен диагноз смерть мозга. Именно этот механизм является препятствием к развитию каких-либо нарушений в области констатации смерти.
Хотя в России презумпция согласия на донорство существует давно, российская система реанимации еще не доросла до применения этой системы. Поэтому возникновение конфликтных ситуаций, особенно с родственниками погибших, неизбежно, считает замдиректора федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии Алексей Масчан. Вот что он сказал в беседе с Business FM: «Наша страна не созрела для презумпции согласия в отношении донорства, когда человек здоровый, погибающий от несчастного случая, используется как донор для множества органов — печени, почек, поджелудочной железы, легких. Я считаю, что неготовность наша прежде всего в том, что у нас далеко не оптимальная реанимационная служба, и многие пациенты, которые могли бы выжить, на самом деле не выживают из-за того, что им оказывается недостаточная помощь. Поэтому, я думаю, что созреем мы до этого только тогда, когда у нас будет налажена абсолютно отточенная реанимационная помощь. Хотя наши реаниматологи <…> очень и очень хорошие, тем не менее, явно им не достает, особенно в таких ситуациях, как несчастные случаи на дорогах, именно быстроты оказания и качества оказания реанимационной помощи».
Одной из новаций, предложенных законопроектом, стало появление понятия «донорство у несовершеннолетних». Посмертное донорство у детей допускается только при наличии согласия родителей. Предполагается, что законопроект будет внесен в Государственную Думу до конца 2016 года.
