«Быстрее, выше, сильнее» — девиз Олимпийских игр, которые открываются в пятницу в Лондоне. «Медленнее, ниже, слабее» — подходящая характеристика для описания экономической ситуации, в которой находятся как хозяйка Олимпиады, так и страны, претендующие на наибольшее число медалей.

Кризис в еврозоне развивается по нарастающей — во вторник агентство Moody's нанесло удар по ведущим странам зоны евро, от Греции осенью ожидают дефолта и выхода из зоны евро. В США в эту пятницу выйдут статданные о росте ВВП во втором квартале. Опрошенные агентством Reuters аналитики прогнозируют, что цифры окажутся разочаровывающими — 1,4% против 1,9% в первом квартале. Даже Китай, считавшийся локомотивом мировой экономики, последние месяцы демонстрирует снижение темпов роста.

В среду о состоянии экономики отчиталась страна-хозяйка Олимпиады. Падение ВВП во II квартале стало максимальным за 3 года, составив 0,7%. По прогнозам МВФ, рост английского ВВП в нынешнем финансовом году составит всего 0,6% — существенно меньше, чем прогнозировал Минфин (1%), и это несмотря на то, что Банк Англии потратил 375 млрд фунтов (585,7 млрд долл), скупив четверть британских правительственных облигаций.

Два Лондона

Лондон, который получил в 2005 году право проведения Олимпийских игр, и Лондон образца 2012 года — два совершенно разных города, пишет газета The Wall Street Journal. В то время как первый казался «маяком» для всего мира, городом, где «улицы вымощены золотом», второй предстает совсем в ином свете: погрязшей в коррупции и финансовых скандалах столицы.

Лондон образца семилетней давности был «необычайно уверенным в себе городом, в котором действовал самый большой и самый международный финансовый центр, улицы которого, казалось, вымощены золотом, — продолжает американское издание. — То, что такой город стал столицей Олимпиады, казалось судьбоносным событием. Британия видела себя — и многие разделяли эту точку зрения — маяком для остального человечества, впечатляющей рекламой того, что может быть достигнуто свободным, открытым и толерантным обществом, построенным на фундаменте либеральной демократии и рыночной экономики. Лондон, как магнит, притягивал к себе все самое талантливое — от самых дорогостоящих топ-менеджеров до самых бедных беженцев. Предоставление Лондону права на проведение Игр было признанием того разнообразия и богатства, которые он олицетворял».

Долги и прибыли: сколько стоят Олимпиады?

Совсем другое дело сегодняшняя столица Игр. «За последние два года серия скандалов потрясла английский политический мир, прессу и полицию, выставив на всеобщее обозрение культуру коррупции, семейственности и нарушения закона. А теперь еще скандал со ставкой LIBOR разрушил то, что оставалось от веры в добропорядочность лондонского Сити: лондонскую финансовую элиту, включая доселе находившийся вне подозрений Банк Англии, обвиняют в том, что она смотрела сквозь пальцы на финансовые манипуляции (а то и сама им способствовала)», — пишет WSJ.

Сити всегда гордился культурой, основанной на личной честности банкиров, лозунгом которых было: «Мое слово — моя гарантия». Сейчас многие опасаются, что Сити заразил остальную страну продажностью, криминальностью и неуважением к традиционным стандартам поведения. Не в последнюю очередь это влияние можно увидеть в погромах и массовых грабежах прошлого лета в Лондоне. Замглавы Банка Англии отозвался о Лондоне как о «выгребной яме».

Подобная потеря веры в себя усугубляется экономическим положением: Британия не выходит из кризиса. Хотя когда кризис начинался в 2008 году, англичане были среди тех, кто формировал мировую повестку дня, выступая за фискальные стимулы и ужесточение правил банковского регулирования. Но британский кризис в форме W ослабил политические позиции премьер-министра Дэвида Кэмерона.

Хуже того, скандал с LIBOR угрожает нанести удар по моральному авторитету Британии, полагает WSJ, что, в свою очередь, может привести к пересмотру правил на банковском рынке не в пользу англичан. Американские и европейские законодатели открыто называют серию недавних финансовых скандалов «лондонской проблемой». В дипломатическом отношении позиция Лондона также становится все более размытой в многополярном мире.
Самым поразительным на этом фоне является то, что финансовые рынки не утратили свою веру в Британию, которую все еще считают надежной гаванью для капиталов. Цены на недвижимость в центре Лондона продолжают расти, благодаря новым приобретениям инвесторов из зоны евро, Ближнего Востока, России и Азии.

По данным Fathom Consulting, на долю иностранных приобретателей лондонской недвижимости в 2007-2011 годах приходилось 49% по количеству сделок и 61% — по объему. Соотношение цен на недвижимость в центре Лондона со средними ценами по стране достигло исторического максимума — 6:0. С 1995 года вложения в лондонскую недвижимость по доходности опережают инвестиции в золото.

Так ли уж неправы деньги, продолжающие течь в Соединенное королевство, задается вопросом WSJ. Краткосрочные перспективы не внушают оптимизма. МВФ прогнозирует, что к 2016 году долг Британии достигнет пика и составит 96% ВВП (прогноз министерства финансов — пик долга наступит в 2015 году и составит 95% ВВП). Но при этом Британия смогла на четверть сократить дефицит; ее банки — среди наиболее капитализированных в Европе. А частный сектор продолжает создавать новые рабочие места. У Англии имеется собственная валюта и независимый Центральный банк — то, чего так не хватает континентальной Европе.

Но в действительности «умные деньги» делают ставку, прежде всего, на британские институты: их стабильность и способность к реформированию самих себя, что, в свою очередь, способно вернуть к ним доверие общества. Кризис выявил, насколько бум смог разбалансировать страну, а успех Сити похитил таланты и ресурсы из других отраслей национальной экономики. Кризис также показал, насколько британский менеджмент отстал от процессов глобализации. Влиятельные профессии и институты фактически получили возможность сами себя регулировать на основании весьма размытых принципов вместо жестких правил. Это — своего рода похмелье с тех времен, когда британская финансовая элита вся происходила из узких кругов аристократии и действовала как закрытый клуб.

Настоящий вопрос заключается в том, способна ли Британия ответить на вызовы кризиса, не отказываясь от открытости и толерантности, которые делали ее столь привлекательной во времена бума.

Мозги и деньги из-за границы

Лондону до сих пор во многом удавалось избегать экономических проблем Великобритании. В то время как страна находится на седьмом месте в мире по объему ВВП, ее столица оспаривает у Нью-Йорка верхнюю строчку в разнообразных рейтингах — самого крупного финансового центра, самого привлекательного для ведения бизнеса города и т.д. Не будь Лондона, туристы и бизнесмены обходили бы Великобританию стороной, полагает журнал The Economist.

Так было не всегда. После экономического бума викторианской эпохи город с началом Второй мировой начал приходить в упадок — сказались немецкие бомбардировки, а также закрытие производств и доков на Темзе. К концу 1980-ых годов население Лондона сократилось на четверть. Затем последовал новый этап роста, чему способствовали либерализация на финансовом рынке и установка правительства на привлечение денег и квалифицированной рабочей силы со всего мира. Качественное образование сделало Лондон привлекательным для иностранной молодежи, а справедливая судебная система — для бизнесменов из-за рубежа.

В итоге «дистиллированная и концентрированная», по выражению The Economist, глобализация превратила Лондон в самый интернациональный мегаполис мира, характеризовавшийся высоким качеством иммиграции. Каждый третий житель Лондона — приезжий из-за границы. Похожая пропорция и в Нью-Йорке, но если там бизнес ориентирован в основном на Америку, то в Лондоне — на весь мир. В Нью-Йорк стремится довольно разношерстная публика, британская столица привлекает в основном высококвалифицированных профессионалов и состоятельных иностранцев, и в лондонском бомонде все больше небританцев или их детей.

Несмотря на то, что Британия живет во многом за счет Лондона, а Лондон — за счет денег и ума иностранцев, приезжих коренные британцы не жалуют. Согласно результатам опроса, проведенного в шести развитых странах, самая сильная неприязнь к иностранцам — как раз в Великобритании. О нормальном отношении к ним сообщили лишь 8% респондентов-англичан за пределами на треть иммигрантской столицы. В толерантном Лондоне симпатизирующих чужакам, естественно, было больше.

Последние выборы в Великобритании показали: вопрос миграции — один из основных, тревожащих избирателей. В прошлом году чистая иммиграция составила 252 тысячи человек. Премьер-министр Дэвид Кэмерон был вынужден пообещать: его правительство сократит это количество на «десятки тысяч». Право студентов на работу (следовательно, и возможность оплачивать обучение) было ограничено, сложнее стало получить бизнес-визы и приглашение в Великобританию для членов семьи.

Чтобы справиться с трудностями, Великобритании пора прекратить ставить препоны на пути иностранцев, делает вывод The Economist. Процветание города было основано на его способности привлекать богатых, умных и работоспособных профессионалов со всего мира. Все, что препятствует международной ориентированности Лондона, угрожает его собственному будущему и будущему всей страны.

Олимпийские игры станут возможностью для англичан доказать, что «умные деньги» не ошибаются в отношении Британии. При всех недавних проблемах страна сумела организовать за семь лет крупнейшее спортивное событие в одном из крупнейших городов планеты точно в срок и без превышения бюджета, причем в значительной степени за счет частных денег, — и все это в условиях рецессии. И мир сможет убедиться в том, что Лондон все еще остается поразительно разнообразным, открытым, динамичным и в целом законопослушным городом — то есть таким, которому и было в 2005 году доверено право проведения Игр.