Экваториальная Гвинея. Новые ОАЭ на краю Африки

Когда мне предложили поехать в Экваториальную Гвинею, первым у меня возник вопрос — а, собственно, где это? Оказалось, что ответить на этот вопрос легко. Представьте себе Африку, и на самом ее изгибе и будет это небольшое, но весьма богатое государство, которое некоторые зарубежные журналисты сравнивают с новыми Объединенными Арабскими Эмиратами.

На самом деле до ОАЭ Экваториальной Гвинее пока далеко — несмотря на обнаружение богатейших запасов нефти и газа на шельфе, половина весьма скромного по численности населения страны живет в бедности. Экономические показатели африканской страны, однако, впечатляют. ВВП государства в 2012 году, согласно данным Всемирного банка, составлял 17,7 млрд долларов. Размер ВВП на человека вырос с 371 доллара в 1995 году до 24 036 долларов в 2012 году. По итогам 2013 года рост ВВП составил 2,6% (у России, для сравнения, 1,3%). Доказанные запасы нефти составляют 1,1 млрд баррелей.

Из весны в лето

Для меня, прилетевшей из Москвы, столица Экваториальной Гвинеи Малабо, которая расположена не на континенте, а на острове Биоко — это, прежде всего, жара. Липкий, насыщенной влагой и очень плотный воздух, температура которого почти не меняется ночью, или во время дождя и ветра. Оказалось, однако, что дышать им довольно легко, и когда я пришла в себя от температурного шока, стало даже комфортно.

Я прибыла в Малабо по приглашению местного правительства, которое заверило, что визу мне поставят прямо в аэропорту. Местные власти решили провести грандиозный по размаху симпозиум, посвященный развитию экономики Экваториальной Гвинеи. Наш самолет сел поздним вечером субботы. На выходе из стеклянного «рукава» новоприбывших встречали крепкие мужчины без опознавательных знаков, которые отобрали у слегка обалдевших от девятичасового перелета европейцев паспорта и пригласительные письма. Затем меня и других участников симпозиума без виз поместили в комнату без окон и закрыли за нами дверь. Все собравшиеся были несколько растеряны и не вполне понимали, что теперь делать. После 20 минут ожидания, во время которых еще один мужчина без бейджа или навыков английского языка отобрал у нас и билеты на самолет, я начала обдумывать звонок в российское консульство. Я представила, как говорю дипломатам: «Знаете, я прилетела в Малабо без визы и отдала кому-то все мои документы, а теперь сижу в комнате с толпой незнакомых людей». Догадаться, какую реакцию мои признания вызовут в консульстве, было не сложно, поэтому я решила не звонить.

К моменту, когда на душе стало совсем тоскливо, в комнату вошел очередной мужчина и отдал части из нас, в том числе мне, паспорта. Воссоединившись с главным документом, я воспряла духом и направилась к выходу из аэропорта. Тут меня ожидало новое препятствие — у новоприбывших местным пограничникам положено снимать отпечатки пальцев и фотографировать их. Ни одного пограничника, однако, на месте не оказалось. Один из сотрудников аэропорта попытался найти хоть кого-нибудь, но через 10 минут сдался и разрешил нам пройти просто так. Из этого следует сделать важный вывод, который полностью соответствует действительности — в большинстве африканских государств в выходные дни, и уж тем более вечером, ничего не работает. Обменять привезенную с собой валюту на местные центрально-африканские франки мне тоже не удалось — обменник, один из немногих в Малабо и находящийся в аэропорту, естественно, не работал. Важное замечание — обменник находится в зоне вылета, а не прилета, как можно было бы ожидать. В Москве купить где-то эту валюту также невозможно, по крайней мере в консульстве Экваториальной Гвинеи о таких местах не знают.

Жилье для всех и всемирный потоп

Следующий день был отведен под осмотр местных достопримечательностей. Прибывших в Экваториальную Гвинею журналистов со всего мира возили в местных аналогах «ПАЗиков», у которых дверь нужно открывать и закрывать руками — снаружи имеется ручка, напоминающая о старой «Волге» или холодильнике «ЗИЛ». Зато в них исправно работают кондиционеры. Что касается местных жителей, то они слабо осведомлены об автобусах — общественного транспорта в Экваториальной Гвинее нет. Единственный способ передвижения — это такси. Даже некоторые школы, как нам рассказали, доставляют учеников на уроки благодаря услугам таксистов. Местные жители предпочитают автомобили японского производства, причем машины, как правило, состоят из частей разного цвета — капот, крыша и крышка бензобака красные, остальное белое. Глядя на некоторые авто, складывалось впечатление, что первоначально это была совершенно другая модель, подправленная кувалдой под представление владельца о настоящем дизайне.

Первым делом нам показали местное социальное жилье — микрорайон под названием Буэна Эсперанса. Он состоит из одинаковых одноэтажных домиков персикового цвета с небольшим палисадником. Особенность местной ипотеки состоит в том, что желающий обзавестись жильем вносит первоначальный взнос в 1,5 млн центральноафриканских франков (около 100 тысяч рублей), а затем постепенно выплачивает остальную стоимость дома (он стоит около 10 млн центральноафриканских франков) с любой скоростью — размер ежемесячных платежей не фиксирован, конечный срок выплаты всей суммы тоже. При желании можно передать долг за дом внукам. Проект социального жилья — очень масштабный, крыши одинаковых домиков идут почти до самого горизонта. Что не удивительно — всего несколько лет назад большинство местных жителей ютились в самодельных хижинах, отодвигая водоснабжение и электричество в разряд невыполнимой мечты. Теперь в Экваториальной Гвинее есть 5 банков, 3 страховые компании, недавно открылся собственный университет, а совместно с Израилем построена первоклассная больница, что существенно сократило уровень смертности. В Малабо теперь есть даже торговый центр, хотя внешне он слегка напоминает ангар. В престижном районе Сипопо строится еще один ТЦ, уже больше напоминающий европейские аналоги.

В строительстве, однако, существуют определенные проблемы. Как рассказал BFM.ru глава испанской компании Idom Хосе Ривьера Эрнандес, из-за того, что в Экваториальной Гвинее строят все, сразу и в большой спешке, местные власти не тратят времени на подготовку проектной документации. Европейцы, которые заинтересованы в сотрудничестве с Экваториальной Гвинеей, пытаются переубедить руководство страны, однако пока безуспешно. Руководитель турецкой компании Summa, строившей одно из зданий делового центра, где проходил симпозиум, Селим Бора, рассказал, как реализуются подобные проекты. Бизнесменов пригласили на встречу с президентом Теодоро Обиангом Нгема Мбасого, в ходе которой тот нарисовал на листе бумаги квадрат, символизирующий здание, которое предстояло построить. Он добавил, что оно должно соединяться стеклянным мостиком с уже существующим строением, возведенным китайцами. Срок реализации проекта — полгода. Вот и вся проектная документация.

После мы должны были поехать в центр Малабо, но тут случилось непредвиденное. Начался дождь. Несмотря на богатство русского языка, слова «начался дождь» ни в коей мере не описывают то явление, которое мы наблюдали. Огромные горячие капли буквально через несколько минут превратились в бурные потоки, заливающие колеса автобуса. Казалось, что кто-то сверху постоянно опрокидывает сверху ведро с водой. Мы с коллегами пытались настоять на продолжении экскурсии, несмотря на непогоду, однако как раз в этот момент нас обогнала иномарка представительского класса, сделала резкий вираж и врезалась в фонарный столб, который незамедлительно рухнул на дорогу. После этой демонстрации силы воды желание посмотреть город несколько утихло.

Мои встречи с президентом, о которых он не подозревает

Предполагалось, что мне удастся взять интервью у президента Экваториальной Гвинеи Теодоро Обиангом Нгема Мбасого, который правит страной уже 45 лет, а для африканских стран это рекорд. На практике оказалось, что говорить с иностранными журналистами он не расположен. Тем не менее, во время моего визита я видела президента неоднократно, хотя он об этом и не подозревает.

В первый раз встреча произошла из-за того, что меня и коллег привезли в конгресс-центр, чтобы забрать аккредитационные бейджи для симпозиума. Когда мы уже собирались уезжать, выяснилось, что это невозможно — все дороги перекрыты, так как президент решил нагрянуть в конгресс-центр с проверкой накануне открытия симпозиума. Так как мы были вынужденно блокированы в здании, я и коллеги разбрелись по пустым коридорам, наблюдая за последними приготовлениями к приему гостей. В ходе этой прогулки я зашла в центральный зал для конференций — огромное круглое помещение с рядами кресел, сценой и прочими необходимыми атрибутами. В тот момент, когда я вошла в одни двери круглого зала, президент в сопровождении группы генералов и других чиновников как раз вошел в другие. Я тихо присела на одно из кресел и наблюдала, как господину Мбасого показывают заставки, подготовленные для симпозиума, демонстрируют пресс-кит для журналистов и прочие достижения организаторов. Необходимо отметить, что президентская охрана почему-то сочла нужным охранять только одну из четырех дверей в зал.

После того, как глава государства с проверкой двинулся в другие помещения, я вышла в коридор и стала ждать, когда же можно будет уехать. Пока мы общались с коллегами, президент, генералы и прочие приближенные прошли мимо нас еще несколько раз, и никто не пытался убрать нас с дороги.

Следующая встреча с Теодоро Обиангом Нгема Мбасого почти переросла в личный контакт, хотя не думаю, чтобы президент был бы этому рад. Я спешила по стеклянному коридору, который, в полном соответствии с рисунком, построили между двумя зданиями конгресс-центра, и пыталась заставить телефон подключиться к Интернету. Я так увлеклась своим занятием, что нескоро заметила, как какой-то человек просит меня посторониться. Я подняла глаза и увидела менее чем в метре от себя президента, в грудь которого я бы непременно врезалась, если бы продолжила движение. В последний момент сотрудник охраны главы государства скорректировал траекторию моего движения, и тарана африканского президента российской журналисткой удалось избежать.

Симпозиум

Раз уж я приехала в Экваториальную Гвинею на симпозиум, то необходимо написать и о нем. Первый день должен был начаться с торжественной речи президента, однако руководитель государства запаздывал, а мы около 40 минут сидели в главном зале и слушали гимн Экваториальной Гвинеи. Не могу сказать, что музыка эта мне не нравилась — она была совсем неплохая, даже милая, пока мы слушали ее первые 15 раз. Потом мотив начал слегка надоедать. К концу ожидания бесконечный гимн, казалось, останется со мной навсегда. И я не ошиблась — в пресс-папку организаторы заботливо положили диск с записью главной экваториальной песни.

Оба дня симпозиума были разделены на две части — первую половину дня все сидели в огромном круглом зале и слушали рассуждения приглашенных гостей, в том числе бывших африканских и южноамериканских президентов, о трудном пути к демократии, который могут несколько облегчить богатые запасы углеводородов. Затем делались предположения о том, куда эти нефтедоллары лучше инвестировать. Чаще всего звучали предложения вкладывать деньги в образование, инфраструктуру и стимулирование малого бизнеса — пока малый бизнес в Экваториальной Гвинее представлен разве что в виде торговли тропическими фруктами вдоль дорог. Приглашенные бизнесмены предсказуемо говорили о том, что Африка — это потенциально весьма интересный и обширный рынок, правда, пока не вполне понятно, что с ним делать. Власти сетовали, что на африканских территориях растет множество сырья для популярных в мире товаров, но нет, к примеру, ни одной собственной шоколадной фабрики.

Первый день симпозиума слегка омрачился тем обстоятельством, что электронные переводчики, которые нам выдали, разрядились уже через полтора часа после начала программы, поэтому дальше я понимала только тех делегатов, которые говорили на английском. Очереди за едой в перерывах на ланч тоже были сумасшедшие, но выяснилось, что стоять там вообще не нужно было — для еды была отведена отдельная комната с хрустальными люстрами, где подавали закуски, основное блюдо и десерты, только почти никто ее не нашел.

Некоторые особенности африканского менталитета

Экономический симпозиум в Экваториальной Гвинее разительно отличается от аналогичных мероприятий в других странах. Во-первых, организаторы решили добавить конгресс-центру местного колорита, и с этой целью в просторных холлах тут и там были установлены небольшие хижины из пальмовых листьев и прочих подручных материалов. В центре каждой хижины лежали обгоревшие бревна, символизирующие очаг. А рядом на белых кожаных диванах попивали кофе бизнесмены в дорогих костюмах.

Кроме того, перед конгресс-центром ежедневно, с утра и до вечера, выступали местные группы танцоров. Под грохочущую музыку на одуряющей жаре выплясывали пожилые женщины, дети, мужчины, наряженные в яркие платья или стилизованные под африканские племена костюмы. У каждой танцующей группы были свои музыканты, и никого не смущало, что далеко не все мелодии хоть как-то сочетаются друг с другом.

Еще один интересный момент — возле отеля в качестве альтернативы променаду расположен небольшой остров, к которому через океан ведет аккуратный мостик. Остров зарос лесом, и, как говорится на табличке при входе на него, он выглядит именно так, как выглядела вся Экваториальная Гвинея до полного ее преображения благами цивилизации. К природе в этой стране относятся бережно — несколько островов являются национальными парками, и на них предполагается развивать экотуризм.

Африканские женщины, в том числе представительницы местной элиты, предпочитают одежду весьма ярких тонов, желательно нескольких кричаще-ярких цветов сразу. Особый шик — приталенный жакет и обтягивающая длинная юбка, расширяющаяся внизу. Такой костюм носят все женщины, вне зависимости от возраста или фигуры.

Страна, откуда невозможно уехать

Когда симпозиум подошел к концу, нас отвезли в аэропорт. Честно говоря, никаких трудностей я не ожидала, ведь мы уже покидали Экваториальную Гвинею. Выяснилось, однако, что все еще впереди. Первым делом сотрудники аэропорта выразили желание детально осмотреть мой чемодан, так что советую не запаковывать багаж слишком тщательно. Затем наступила очередь следующего работника, который в мельчайших подробностях изучил мои паспорт и пригласительное письмо, а также выдал иммиграционную карту — аналогичную я заполнила по пути в Малабо в самолете. Стойка регистрации представляла собой шаткий столик перед конвейером с чемоданами, однако здесь никаких проблем не возникло.

Избавившись от чемодана, я вздохнула спокойнее, но оказалось, что это был не конец, а только начало проверок. Суровая дама, которая встретила меня и коллег в следующем помещении, потребовала наши документы и иммиграционные карты. Особое возмущение у нее вызвало то обстоятельство, что один из пунктов карты я не заполнила. По-английски женщина не говорила категорически. В принципе, я могла бы написать в иммиграционной карте, что меня зовут Барак Хусейн Обама, а еду я на Луну, потому что значение имел только сам факт заполнения документа — никто не проверял, совпадает ли хотя бы указанное в нем имя с моим. Затем женщина углубилась в изучение документов и не поднимала глаз около 15 минут. Я уже начинала слегка паниковать, когда рядом с нами вдруг возник один из организаторов симпозиума, который с большим трудом смог уговорить крайне преданную своей работе женщину нас пропустить.

Затем у меня сняли отпечатки пальцев и оставили себе на память мое фото. После мою сумку проверили рентгеном. Наконец меня и коллег запихнули в ту же самую комнату, где мы дожидались виз после прилета. Мы слегка опасались, что нас в этой комнате просто забудут, но, наконец, появилась какая-то женщина и сказала, что мы можем пройти на посадку.

Я вышла в коридор и огляделась. Справа была стена, впереди — стеклянная стена с видом на летное поле, слева — лестница вниз и дверь, на которой большими красными буквами на английском и испанском было написано «Не входить». Выхода на посадку не просматривалось. В последний момент я успела поймать женщину, которая известила нас о начале посадки. Она возмущенно ответила, что мне, разумеется, надо в дверь с надписью «Не входить». После, уже в стеклянном рукаве к самолету, мою сумку осмотрели еще раз, на этот раз специально обученная девушка. За следующим поворотом ждал молодой человек с портативным металлодетектором. Когда я, наконец, села в свое кресло в самолете, мне даже не верилось, что я смогла выбраться из Малабо.

Какое впечатление у меня в итоге осталось от Экваториальной Гвинеи? Честно говоря, я как будто попала в совершенно другой мир, в котором, все же, есть много знакомых черт. Часть населения страны до сих пор думает, что фотокамеры могут украсть душу, а другая половина ездит на немецких иномарках представительского класса в дорогущих костюмах. Там поют прекрасные песни и исполняют зажигательные танцы, полные радости и беззаботного веселья. Там растут деревья и цветы, о которых мне ничего не известно. Там говорят на испанском и французском, которыми я не владею. Там не очень любят иностранцев. И все же там совершенно прекрасно.