Бывший спикер Госдумы Геннадий Селезнев говорил, что эффективность парламентской работы «измеряется не количеством принятых законов, а тем, какую пользу они приносят обществу».

Селезнев прошел путь от главного редактора «Комсомольской правды» до спикера Госдумы, нижнюю палату он возглавлял с 1996 по 2003 годы, причем в довольно интересном положении — был спикером-коммунистом при Борисе Ельцине.

Селезнев умер в возрасте 67 лет, в последнее время он тяжело болел. В начале месяца его госпитализировали с осложнением, связанным с воспалением легких. Родственники говорят, что в последние дни его состояние ухудшилось, и врачи ничего не могли сделать.

В последнее время Селезнев почти не участвовал в политике. В 2002 году он был исключен из КПРФ и основал собственную Партию возрождения России.

Геннадий Зюгановлидер КПРФ«Ему не раз говорили — бросайте курить, он трубку изо рта не выпускал, поэтому легкими всегда страдал, а тут вдруг оказалось тяжелое онкологическое заболевание, и спасти его не удалось. Я его давно знаю, с комсомола, вместе параллельно работали. Что касается думских выборов, Геннадий Николаевич входил в нашу фракцию. Мы поддержали его, избирая председателем. Два срока в 90-е лихие, ельцинские, были во многом крайне сложными и трагическими, но он пытался держать общую линию, не позволить растащить, разворовать страну. Отчасти это удавалось. Тогда вместе со Степашиным удалось и подвести итоги первого чрезвычайного десятилетия, но потом материал не был рассмотрен. Что касается главной его заслуги — во время дефолта Геннадий Николаевич проявил волю и характер. Тогда мы вместе уговорили Примакова пойти премьером, Маслякова и Геращенко в одной команде, провели ту политику, которая обеспечила выход страны из тяжелейшего кризиса и положения. Но когда Геннадий Николаевич решил создать свою партию, я его убеждал, что ничего из этого не выйдет. Они собирались вместе с Мироновым получить чуть ли не 15%. В политике надо уметь быть до конца принципиальным. Если бы он продолжил политическую деятельность в рамках народно-патриотических сил, уверяю вас, он бы был и хорошей кандидатурой на премьера. У него был свой характер, был свой имидж, но вот, к сожалению, ушел из жизни».

Сам Геннадий Селезнев, выступая 10 лет назад в программе «Школа злословия» сказал об отношениях с Зюгановым, что он «и не друг и не враг, а так».

Селезнев получил образование журналиста в Ленинградском университете. Он в течение восьми лет был главным редактором «Комсомолки». Впоследствии он говорил, что это было лучшее время в его жизни. Потом возглавлял «Учительскую газету» и газету «Правда».

Возможно поэтому, будучи уже спикером Госдумы он был очень открыт к общению с журналистами, рассказывает парламентский корреспондент Ирина Иновели.

Ирина Иновелипарламентский корреспондент«Он понимал, как важно, чтобы то, чем занимается парламент, информационно доносилось до людей. Например, когда был теракт 11 сентября в Америке, Геннадий Николаевич находился в Йоханнесбурге в командировке и, тем не менее, удалось прямо позвонить туда ему и взять его комментарий к этому ужасному событию. А сейчас мои младшие коллеги даже припомнить такого не могут, чтобы, скажем, Грызлову или Нарышкину, находящимся за рубежом, да даже если они в Москве, что можно было бы им позвонить и попросить что-то прокомментировать. Человек он был очень понимающий то, что нужно для того, чтобы парламент, действительно, был парламентом, чтобы это было место для дискуссий. В Думе тогда при Селезневе возникали всякие весьма напряженные ситуации, вплоть до того, что Жириновский таскал за волосы женщину-депутата. Госдума тех времен совершенно не походила на нынешнюю, но и парламентские журналисты иногда обсуждали, как это ему удается сохранять нормальные отношения внутри своей фракции и общаться с властью, и главное, разруливать эти ситуации в палате. Но удавалось».

Как напоминают СМИ, день рождения Геннадия Селезнева, 6 ноября, почти совпадает с днем Октябрьской революции — 7 ноября. В день 50-летия Геннадия Селезнева спросили, вступил бы он в партию большевиков, если бы свой полувековой юбилей отмечал в 1917 году. «Вступил бы»,— ответил он, потому что считал коммунистическую идею самой справедливой. «А 37-й год пережили бы?», — последовал вопрос. «Нет. Сгноили бы в ГУЛАГах»,— ответил Геннадий Селезнев.