Сразу два резонансных уголовных дела получили развитие в последние дни. Вернее, их уже не два. Против бывшего министра Открытого правительства Михаила Абызова возбудили уже третье по счету дело. На сей раз о легализации доходов и отмывании денежных средств на 30 млрд рублей. Абызов был арестован в марте этого года по обвинению в создании преступного сообщества (ст. 210 УК) и мошенничестве (ст. 159 УК). По делу также проходят несколько менеджеров принадлежавших Абызову компаний.

Следственный комитет считает, что в 2012–2014 годах Абызов, уже работая в правительстве и не имея права управлять бизнесом, организовал сложную сделку с собственными активами, в результате которой миноритарии его компаний понесли ущерб, а 4 млрд рублей были выведены за рубеж.

Также на днях был объявлен в международный розыск основатель компании «Рольф» Сергей Петров. Его обвиняют по делу о незаконном выводе за рубеж 4 млрд рублей. Об уголовном деле против Петрова стало известно в конце июня. Его обвиняют в сговоре с руководством «Рольфа» с целью вывода средств компании на счета кипрской Panabel Limited, которую контролировал тот же «Рольф». Что общего между двумя этими делами?

Уже три дела Михаила Абызова и дело Сергея Петрова похожи тем, что в них много обстоятельств, которые косвенно могут свидетельствовать о наличии иной подоплеки, нежели чисто уголовной, о которой говорят следователи. Уголовной может, строго говоря, и вовсе не быть. В обоих случаях расследования проводятся в отношении сделок, которые были известны, произошли некоторое время назад и до недавних пор не вызывали никаких вопросов у контролирующих органов, а потом вдруг вызвали и сразу много.

В частности, в деле основателя «Рольфа» речь идет, по сути, о переводе активов внутри одного большого бизнеса, хотя и трансграничном. При этом, зная о сделке, никто, включая налоговые органы, не предъявил к ней никаких претензий. Пострадавших нет, как нет и налогового ущерба. Зато есть подозрения самого Петрова, бывшего депутата Думы от «Справедливой России», который там не раз шел вразрез с линией власти, что данное дело есть месть силовиков за его якобы связи с оппозиционером Алексеем Навальным.

Другие источники подозревают, что речь, возможно, идет о попытках отобрать прибыльный бизнес по продаже и обслуживанию автомобилей престижных марок. В том числе тех, на которых любят ездить чиновники. Стало быть, соответствующий сервис мог бы, как говорится, «неплохо смотреться» в более политически надежных руках.

В то же время шансов на выдачу Петрова Австрией, чьим гражданином он предусмотрительно и вовремя стал, нет никаких. К тому же там вменяемое ему деяние преступлением вообще не считается. Зато теперь появится новый не слабый голос за границей, который сможет авторитетно рассказать по случаю много интересного о качестве инвестиционной среды в России.

Дело Абызова в этом смысле посложнее и не столь однозначно. И помимо уже заведенных против него трех уголовных дел есть еще одно — о невозврате кредита Альфа-банку на несколько десятков миллиардов рублей группой Абызова «Е4», хотя там обвиняемым проходит бывший президент «Е4» Андрей Малышев, а сам Абызов не фигурирует. Что же касается предъявленных ему лично обвинений, то большая их часть относится к годам пяти-семилетней давности. С тех пор Абызов успел поработать в правительстве Медведева, и никаких вопросов к нему до последнего времени не было. А когда они вдруг появились, то у любителей конспирологии это не могло не вызвать подозрений, что тем самым кто-то зачем-то копает и под самого Медведева. Каковые подозрения у этих конспирологов возникли еще во время заведения уголовного дела против братьев Магомедовых и группы «Сумма».

Некоторые обстоятельства расследования дел против Абызова могут косвенно свидетельствовать о том, что таковое расследование идет не так уж гладко. Адвокаты экс-министра открыто говорят, что возбуждение одного за другим уже трех уголовных дел нужно для того, чтобы оправдать наложение ареста на имущество Абызова. При том что по ходатайствам СК в общей сложности было арестовано его имущество на сумму около 28 млрд рублей. А вменяемый ему ущерб составлял до недавних пор лишь 4 млрд рублей. Посему из 19 судебных постановлений об аресте имущества Мосгорсуд успел отменить девять. И вот теперь появилась новая цифра: 32 млрд рублей фигурируют в деле об отмывании.

По опыту других дел о преступлениях в сфере предпринимательства обычно появление уже по ходу следствия, когда обвиняемый помещен в СИЗО, все новых и новых обвинений по новым статьям, свидетельствует о том, что на обвиняемого пытаются оказать давление в условиях, когда по первоначально заведенному делу расследование либо затруднено, либо зашло в тупик.

Единственное, что в сложившейся ситуации разительно отличает Абызова от Петрова, так это то, что Петров вовремя позаботился о том, чтобы не только уехать, но и получить другое гражданство. Тогда как Абызов, видимо, уверенный в своих высокопоставленных связях и в том, что его «прикроют», хотя и уехал было в Италию, но дал себя выманить обратно. Другим урок: почуял опалу или интерес к своему бизнесу со стороны влиятельных структур — сразу вали. Потому что — да, неприкасаемых у нас теперь нет. Есть «недорасследованные».