Начальник войск радиационной, химической и биологической защиты Вооруженных сил России Игорь Кириллов сообщил, что США вложили в биологические лаборатории на территории Украины 32 млн долларов. Соглашение о совместной биологической деятельности было заключено между Пентагоном и Министерством здравоохранения Украины, деньги получали биолаборатории, расположенные в Киеве, Одессе, Львове и Харькове. По словам Кириллова, американские военные биологи интересовались возбудителями Конго-Крымской геморрагической лихорадки, лептоспироза и хантавирусов. Это может быть связано с тем, что эти патогены имеют природные очаги как на территории Украины, так и в России. Также Кириллов упомянул проводившиеся на Украине и в Грузии работы по изучению путей передачи человеку заболеваний через летучих мышей. Минобороны России заявило, что СБУ при поддержке западных стран готовит на Украине провокацию с применением ядовитых веществ, чтобы в дальнейшем обвинить Россию. Уточнялось при этом, что в подразделениях Вооруженных сил России, задействованных в спецоперации, нет химических боеприпасов. Накануне в ходе телефонного разговора советник по национальной безопасности США Джейк Салливан заявил главе Совбеза России Николаю Патрушеву, что «всякое возможное решение России использовать на Украине химическое или биологическое оружие будет иметь серьезные последствия». Что стоит за обменом подобными обвинениями?


Читая о взаимных обвинениях по поводу намерений использовать биологическое или химическое оружие, надо отдавать себе отчет, что речь пока идет не о химической или биологической войне, а войне информационной. Одной из целей которой, как известно, является «расчеловечивание» противника. При этом выражаемую в активной форме обеспокоенность российского Минобороны фактом биологических исследований США на Украине можно понять. Хотя бы потому, что в условиях боевых действий даже случайный удар по таким лабораториям может привести к катастрофическим последствиям.

Не секрет, что исследования в области опасных патогенов и вирусов часто финансируются военными. Прежде всего в целях биологической защиты. И не только в США. Особенно актуальны такие исследования на местах возможных военных действий в будущем. А вот по поводу так называемых наступательных биологических вооружений не стоит доверять конспирологам, поскольку еще никем и нигде не доказано, что возможно в принципе создать биологическое оружие избирательного действия, то есть способного поражать только одну группу людей, скажем, по национальному признаку.

Что касается биологических исследований Пентагона, то соответствующее подразделение под названием Defense Threat Reduction Agency (Оборонное агентство по предотвращению угроз) было после Второй мировой войны еще в рамках «Манхэттенского проекта» с формальной задачей защиты от оружия массового поражения. На Украине совместные исследования по заявленным целям предотвращения разработки новых видов химического и биологического оружия начались еще в 90-х. В том числе с целью удержать специалистов в этой области от того, чтобы они разбежались по всему миру. Имелись тогда аналогичные программы в химической и биологической сферах и с Россией, они действовали до 2014 года. После присоединения Крыма в распоряжение российских исследователей попали две поддерживаемые там американцами биолаборатории, работавшие с местными патогенами. Они базировались на основе противохолерных и противочумных структур, созданных еще в СССР. После 2005 года США существенно увеличили финансирование биологических исследований на Украине с целью, как говорилось, предотвращения опасных эпидемий среди людей и животных.

ВОЗ была в курсе этой программы, более того, одобрила ее. На постсоветском пространстве вышеназванная программа Пентагона начала работать в 1998 году. Первым партнером была как раз Россия, а именно новосибирский центр «Вектор». Работы велись также в Степногорске в Казахстане и на острове Возрождения в Аральском море в Узбекистане, где уничтожили 12 тонн боевого вещества сибирской язвы, а также в лаборатории имени Лугара в Тбилиси. С 2008 года конгресс расширил действие программы за пределы бывшего СССР, тогда появились биолаборатории в Марокко, Алжире, Тунисе, Ливии и Египте.

Кстати, наше Минобороны тоже обладает развитой базой исследований в области биологической защиты. В частности, 48-й ЦНИИ занимается разработкой защиты армии и населения от особо опасных инфекций. У Минобороны есть собственный большой опыт создания вакцин против чумы, сибирской язвы, натуральной оспы и многих других инфекций.Что невозможно, как мы понимаем, без работы с соответствующими патогенами. Именно благодаря накопленному опыту, с помощью 48 ЦНИИ Центру имени Гамалеи и удалось в короткий срок создать вакцину «Спутник V». Проводятся соответствующие исследования и за рубежом. Например, в Тропическом центре во Вьетнаме. Однако в силу известных политических причин у российских биологов куда меньше возможностей, чем у американцев, чьи лаборатории разбросаны в десятках стран мира на всех континентах, их число приближается к 400. Это очень мощная структура.

Разумеется, США не спешат раскрывать секреты своих биологических оборонных исследований, как, впрочем, и любых исследований на передовом крае науки. В середине нулевых были лишь одни конгрессовские слушания на сей счет, но они касались лабораторий на территории самих США. Проведение исследований за границей дает больше гибкости в плане разных регламентов, часто это еще и дешевле. С научной точки зрения патогены и их носителей также лучше изучать в местах их природного обитания и распространения. То есть Конго-Крымскую геморрагическую лихорадку лучше изучать именно в Крыму.

В ответ на то, что Москва затронула деликатную тему в сфере биологической защиты, тут же последовала контратака в информационной войне: российские войска обвинили в намерении использовать уже химическое оружие. Вбрасывание такого тезиса само по себе может стать поводом для эскалации. Поскольку даже провокация либо техногенная катастрофа может для некоторых стать предлогом для постановки вопроса о необходимости НАТО вмешаться в конфликт на Украине. В частности, Минобороны Эстонии уже заявило, что НАТО должна будет вмешаться, если Россия применит в ходе спецоперации оружие массового поражения. Это, собственно, к тому, что информационная война часто не обходится без продолжения уже в иной форме.