Басманный суд отказался избрать меру пресечения в виде залога в отношении экс-владельца банка ВЕФК Александра Гительсона, обвиняемого в растрате на сумму почти 900 млн рублей. На избрании такой меры пресечения настаивал Следственный комитет при прокуратуре (СКП) России.

Как передает корреспондент BFM.ru, в качестве залога следователь СКП РФ Сергей Чернышов предлагал взять 12 объектов недвижимости (земля и здания), принадлежащих ОАО «Рускобанк» и находящихся в Санк-Петербурге и Ленинградской области.

Представитель следствия утверждал, что Гительсон является основным акционером и бенефициаром кредитного учреждения. Обвиняемый, в свою очередь, заявлял, что это не соответствует действительности. Каких-либо данных о принадлежности этого имущества не было представлено, констатировал суд.

Как уже писал портал, 9 апреля СКП отменил избранную Гительсону год назад меру пресечения в виде содержания под стражей. Однако реально финансист вышел на свободу только 13 апреля.

Гительсона задержали 25 марта 2009 года в Петербурге, а затем поместили в московское СИЗО N 99/1. Экс-банкира обвиняют в присвоении (статья 160 УК) и легализации (статья 174.1 УК) средств банка на сумму 890 млн рублей, а также в мошенничестве (статья 159 УК) на полмиллиарда рублей.

Освобождение финансиста было связано с вступлением в силу поправок в Уголовный и Уголовно-поцессуальный кодексы, которые направлены на смягчение наказания за экономические преступления.

Как ранее сообщила BFM.ru адвокат Гительсона Оксана Михалкина, банк «Петровский» (новое название банка ВЕФК), фигурирующий в уголовном деле в качестве потерпевшего и гражданского истца потребовал, чтобы суд установил для финансиста сумму залога в размере «не менее 50 млрд рублей». По словам защитницы, это следует из материалов, поступивших в Басманный суд Москвы.

Она напомнила, что весь прошлый год защита предлагала за Александра Гительсона залог в 15 млн рублей.

Заседание в Басманном суде проходило в закрытом режиме по просьбе следователя СКП Сергея Чернышова, который поделился опасениями, что присутствие на слушании журналистов повлечет разглашение тайны следствия.