Поставки нефти на переработку на внутренний рынок растут, и тенденция сохраняется уже третий год. «Транснефть» уделяет особое внимание именно нефтепродуктопроводной инфраструктуре и наращивает темпы обновления трубопроводов
Фото: ИТАР-ТАСС
В связи с ростом объемов нефтепереработки на внутреннем рынке требуется ускорить расширение и обновление трубопроводной сети для перекачки нефтепродуктов. О направлениях ее развития в программе «Нефть» с Алексеем Завьяловым рассказал первый вице-президент компании «Транснефть» Максим Гришанин.
Как вы оцениваете основные финансовые и операционные показатели компании?
Максим Гришанин: Можно сказать, что это был очередной хороший год для «Транснефти». Мы сохранили плановый грузооборот, несмотря на то что еще по итогам девяти месяцев мы думали, что он будет ниже из-за ряда факторов. Прежде всего, мы уже третий год видим тенденцию, когда наши производители нефти, грузоотправители, отправляют большее количество нефти на внутренний рынок на переработку, чем на экспорт.
С чем это связано?
Максим Гришанин: Это связано со многими вещами: с реализацией четырехсторонних соглашений, с модернизацией заводов, с увеличенной рентабельностью переработки, внутреннего рынка, вообще экспорта нефтепродуктов. Это такой важный фактор, который определяет в том числе и будущее развитие «Транснефти» в части нефтепродуктопроводной системы.
Какова динамика чистой прибыли? И какие факторы на это повлияли?
Максим Гришанин: Что касается чистой прибыли по МСФО, она у нас снизилась по сравнению с прошлым годом за счет двух факторов. Первый фактор — это обесценение нашего вложения в активы Новороссийского морского торгового порта. Дело в том, что мы вынуждены делать тест на обесценение такого рода активов. Он показал, что нам пришлось списать примерно 13 млрд в МСФО, я подчеркиваю, в качестве обесценения.
Второе — это курсовые разницы, которые оказали влияние на финансовые результаты «Транснефти» в связи с теми колебаниями на рынке, которые происходили и в конце 2013 года, и в начале этого. А с учетом того, что у нас большая пассивная позиция в части наших кредитов и займов и из общего объема кредитов и займов примерно 75% — в иностранной валюте, в частности в долларах США, это имеет для нас значение. С другой стороны, мы рублевая компания, потому что мы работаем внутри страны и получаем выручку в рублях Российской Федерации. Поэтому есть определенное влияние этих курсовых разниц на нас.
Мы проводим разные механизмы по хеджированию этих рисков, но не все механизмы хеджирования позволяют полностью эти риски убрать. Что касается операционных показателей и вообще результатов деятельности компании за 2013 год, мы здесь хорошо продвинулись в развитии инфраструктуры. Мы практически закончили первую очередь трубопроводной системы Заполярье – Пурпе, продолжали развивать вторую и начали строительство третьей. Начали реализацию трубопроводной системы Куюмба – Тайшет и продолжили программу модернизации наших основных фондов.
В чем заключается эта программа?
Максим Гришанин: Дело в том, что если еще в 2010 году мы меняли где-то 500 км трубопроводов, то в 2013 году мы поменяли уже 1040 км, и к 2020 году мы должны выйти по замене на планку 1500 км. Это позволит переломить тренд старения инфраструктуры, который нас беспокоит. Мы говорим условно, что труба лежит 30 лет, но мы меняем трубу не по сроку, а по техническому состоянию. У нас достаточно большая и достаточно эффективная программа диагностики нашей трубопроводной системы, которая дает определенные результаты в том смысле, что мы точно знаем, какой участок и когда нужно поменять.
Что касается инвестиций в развитие нефтепродуктопроводной инфраструктуры, то здесь, конечно, вопрос старения инфраструктуры гораздо более острый. Кроме проекта «Север», который строился именно как нефтепродуктопровод, все нефтепродуктопроводы, которые сейчас эксплуатируются, — это практически нефтепроводы, выведенные из эксплуатации и переданные под перекачку нефтепродуктов. Они еще старее, чем, собственно, нефтепроводы, которые эксплуатируются системой «Транснефть». В связи с этим мы сейчас уделяем особое внимание именно нефтепродуктопроводной инфраструктуре, потому что мы видим ежегодный прирост по 10 млн тонн на переработку. При этом внутреннее потребление в стране не увеличивается так драматично, соответственно, это все экспортный продукт, который надо увозить. Это первое.
Мы сейчас разрабатываем с нашими клиентами, нефтяными компаниями, программу подключения внутренних нефтебаз. Мы разрабатываем программу дополнительного инфраструктурного обеспечения московского региона в части транспорта нефтепродуктов. Это связано с тем, что есть у наших клиентов определенные трудности — доставлять в некоторые регионы страны нефтепродукты железнодорожным транспортом в связи с определенными проблемами, которые связаны с перегрузкой железнодорожной инфраструктуры. Мы, понимая эту ситуацию, пытаемся развивать эти направления.
По каким направлениям планируется развитие?
Максим Гришанин: Что касается развития, то у нас две такие хорды. Это, условно, Омск – Санкт-Петербург с учетом расширения проекта «Север» примерно на 10 млн тонн, это связано как с доставкой на этом пути нефтепродуктов до потребителя на нефтебазы, так и с увеличением экспорта в порту Приморск.
Мы сейчас расширяем порт Новороссийск в части перевалки нефтепродуктов. Здесь мы приступили к реализации первой очереди трубопроводной системы «Юг». Первый участок трубопроводной системы «Юг» будет проходить от Тихорецка до Новороссийска, следующая очередь будет от Волгограда до Тихорецка, и дальше уже — в зависимости от наших возможностей, от наличия перспективных грузопотоков мы подумаем о строительстве в Поволжский регион.
Новороссийск сам по себе стал привлекательным портом для нефтяников и для перевалки нефтепродуктов. Сейчас это все туда доставляется в основном железнодорожным транспортом. Я бы сказал, только железнодорожным транспортом. Соответственно, первая задача, которую мы решали, — это разгрузить новороссийский узел и перевести перевалку, слив нефтепродуктов и погрузку его в трубопроводный транспорт от Новороссийска в Тихорецк, где уже есть инфраструктура соответствующая, сливная эстакада. И мы можем соединить Тихорецк – Новороссийск и отнести в Тихорецк все проблемы, которые связаны с железной дорогой, разгрузить Новороссийск. Тихорецкое направление аккумулирует нефтепродукты не только по маршруту Поволжья Волгоград – Тихорецк, но и из других районов, где перерабатывается нефть, от других грузоотправителей. То есть на Тихорецк можно аккумулировать потоки не только с востока и с северо-востока, но и с севера и других направлений. Мы сейчас совместно с группой нефтеперерабатывающих заводов Краснодарского края реализуем проекты по их подключению к нефтепродуктопроводу Тихорецк – Новороссийск, чтобы в Краснодарском крае их продукт перевозился не железной дорогой, а трубопроводным транспортом.
И это будет дешевле?
Максим Гришанин: Что касается вообще системы установления тарифа на трубопроводный транспорт нефтепродуктов, это 70% железнодорожного тарифа. Это будет дешевле. При этом грузоотправители избавляются от многих проблем, которые связаны с перевалкой, перевозом этого груза по железной дороге. Потому что сейчас, если это будет монопродукт в системе, то, принимая теоретически одну тонну продукта, можем так же теоретически наливать тонну в порту уже минут через десять. Как мы сейчас работаем по нефти: если нефтяник сдает нефть в Сургуте, мы уже теоретически через 10 минут можем наливать ему в Приморске. Это совсем другого уровня сервис и другого уровня качество. Кроме того, в трубопроводном транспорте потери совершенно другие, чем в железнодорожном: время экономится, качество повышается, потому что продукт идет прямо из трубы в резервуар, из резервуара на судно. Это замкнутая система. Никаких возможностей для хищения, для подмены продукта, для порчи его качества здесь практически нет.
