16+
Пятница, 29 марта 2024
  • BRENT $ 87.07 / ₽ 8033
  • RTS1128.26
1 августа 2018, 10:30 Право

Что грозит сестрам Хачатурян, убившим собственного отца? Статью ужесточили

Лента новостей

Они проходят по статье об убийстве, совершенном группой лиц, им грозит наказание вплоть до пожизненного. С родными семьи пообщался член ОНК Москвы Павел Пятницкий. Он прокомментировал ситуацию в беседе с Business FM

Одна из фигуранток дела, 18-летняя Кристина Хачатурян.
Одна из фигуранток дела, 18-летняя Кристина Хачатурян. Фото: АГН «Москва»

Обновлено в 12:42

Следствие ужесточило статью, по которой проходят сестры Хачатурян, с «убийства» на «убийство, совершенное группой лиц». Если по первому пункту девушкам грозило до 15 лет тюрьмы, то теперь наказание может быть вплоть до пожизненного заключения. Пока сестры, убившие своего отца, находятся в изоляторе временного содержания.

Член Общественно-наблюдательной комиссии Москвы Павел Пятницкий, который общался с родными семьи, говорит, что суду следует учесть: отец обвиняемых был крайне жестоким человеком и совершал в отношении дочерей насильственные действия. Вот что он рассказал Business FM:

— Отец был невменяемым, регулярно их избивал, унижал. Плюс подтверждается информация о том, что он занимался всякими темными делишками. Подозреваем, что и распространял наркотические средства, и с оружием он ходил, и угрожал. Регулярно в социуме вел себя отвратительно, бросался на женщин, в том числе на посторонних. Это все и на районе подтверждают, где он жил, говорят, мог легко, как собаку, обматерить женщину, которая шла, как ему не понравилось. То есть хорошего слова о нем не услышал.

— Тогда возникает вопрос, почему раньше хотя бы просто в полицию не пожаловались на него.

— Вопросов не возникает, по крайней мере, у меня, потому что по практике я вам скажу так: 95% заявлений вообще не регистрируется в полиции — когда приходят и говорят: вот, меня избили, тем более, если это касается семьи. Сейчас еще декриминализировали статью «побои», и это тоже минус. Они регулярно показывали синяки на всем теле, как их отец бил, но при этом просили никуда ничего не сообщать, потому что говорили: он нас тогда убьет.

— Информация о насилии в течение длительного времени может повлиять на суд?

— Конечно, это, безусловно, на мой взгляд, должно повлиять на суд. Но опять же, если обращаться к практике, суд чаще всего встает на сторону следствия. Мотив преступления — один из ключевых показателей, который должен рассматривать и следователь, и судья. В связи с тем, что это дело приобрело большой ажиотаж, я думаю, судья должен вникнуть во все обстоятельства более детально, в первую очередь, в характеристику личности погибшего и те обстоятельства, которые привели к его смерти.

— При задержании права девочек как-то нарушались?

— Первичные показания, как сообщили нам сестры Хачатурян, у них отбирали без присутствия адвоката. А это все играет ключевую роль, потому что очень тонкая грань между убийством в состоянии аффекта, просто убийством и убийством с превышением пределов необходимой самообороны. То есть если действительно подтверждается факт того, что они продолжали наносить ему удары, когда он уже выбежал из квартиры, тут, допустим, речь может идти о превышении пределов необходимой самообороны, потому что, выбежав из квартиры, тем самым он уже не представлял угрозу. Это вот как трактует законодатель. Но в каком они состоянии находились, отдавали ли они отчет в своих действиях, это можно решить только после соответствующей экспертизы. Любое слово, которое может сказано быть на эмоциях, в постшоковом состоянии, может быть использовано против человека следствием. Именно поэтому особое внимание на первоначальную помощь адвокатскую, юридическую при задержании. И этого сделано не было.

Девушкам 17, 18 и 19 лет. Как рассказала в интервью «Московскому комсомольцу» средняя из сестер Хачатурян, порезы на руках сестрам сделала младшая, чтобы можно было потом сказать о самообороне. Но в итоге девушки запутались и пошли на чистосердечное признание. Вот что сказала средняя сестра: «Я ни о чем не жалею. Нельзя было больше сносить то, что отец с нами делал. Тюрьма — это лучше, чем жить с ним».

Business FM спросила у автора этого интервью, обозревателя «Московского комсомольца» и зампреда общественной наблюдательной комиссии Москвы Евы Меркачёвой, может ли такая публикация навредить сестрам. Она пояснила, что эту информацию девушки до интервью уже сообщили следствию, плюс сами порезы по своему характеру не похожи на самооборону.

— Девочки в этом сразу же признались. Там есть такой тонкий момент, они [нанесли] эти уже порезы после того, как все уже свершилось. Никто не исключает, что само это все свершилось все равно, что называется, в состоянии аффекта, они в ужасе, и тут они попытались [рассмотреть] варианты, как это сделать. То ли возьмет одна вину на себя, то ли давайте представим как самооборону. Они уже просто думали уже после случившегося. Это ни в коем случае не исключает того, что это было именно в состоянии аффекта, само происшедшее, и не говорит о том, что они готовили это заранее.

— То есть публикация им навредить не может.

— Да, я думаю, что не может, потому что есть заключение медиков, которые говорят: это не те порезы, которые могли бы быть при самообороне. Есть их признание, всех троих, что это именно вот так. На содержание они вообще не жалуются. Они спокойные теперь уже достаточно. Знаете, такое ощущение, что это самое страшное, что они сделали, теперь уже им кажется, что хуже быть не может. Видно настолько он их замучил, затерзал.

— У них пока, насколько я понимаю, только назначенный адвокат.

— При нас зашел к ней только один адвокат, к младшей. Он с ней только познакомился и изъявил желание войти в дело. Это тот самый адвокат, которого нашли правозащитники и журналисты. А еще для двух девочек надо было искать адвоката по состоянию на вчера.

Может ли быть так, что сразу у трех сестер было состояние аффекта во время совершения преступления? Экспертиза будет проводиться индивидуально в отношении каждой девушки, объясняет адвокат, управляющий партнер компании «РИ-Консалтинг», бывший следователь Роман Воронин:

Роман Воронин адвокат, управляющий партнер компании «РИ-Консалтинг», бывший следователь «Вполне возможно, что у некоторых из них будет состояние аффекта, а у некоторых не будет. Такие экспертизы назначаются по очень многим бытовым преступлениям, когда люди сообщают о систематических истязаниях к убитым, с применением насилия. Но достаточно редко делают эксперты соответствующие выводы, поскольку это серьезное медицинское состояние, которое должно быть подтверждено серьезными медицинскими критериями. В случае, если у всех троих будет состояние аффекта, то, естественно, их действия будут квалифицированы по статье 107 УК, где предусмотрено очень мягкое наказание — предел два-три года лишения свободы, может быть такое, что у кого-то есть состояние аффекта, а у кого-то нет. То есть если две будут без аффекта, а одна с аффектом, то у них будет разная квалификация. У двоих будет убийство, совершенное группой, а человек, который был в состоянии аффекта, исключается из группы, и квалифицируются его действия отдельно по статье 107. Хотя тоже достаточно спорная квалификация, поскольку тот, у кого аффекта не было, все-таки делал это в группе. То есть он как бы рассчитывал на своих пособников».

По одной из версий, младшая из сестер Хачатурян нанесла мужчине около 40 ударов ножом в шею и грудь, средняя била его молотком по голове, а старшая распылила жертве в лицо газовый баллончик, после чего всадила нож прямо в сердце.

Рекомендуем:

Фотоистории

Рекомендуем:

Фотоистории
BFM.ru на вашем мобильном
Посмотреть инструкцию