Михаил Барков: «В российском праве термина «качай или плати» в чистом виде не существует»
Читать на полной версииХотя в целом существующая российская правовая система дает возможность использовать подобные схемы (примечание редакции: это предусмотрено постановлением Правительства Российской Федерации № 218 от 29.03.2011 г. «Об обеспечении недискриминационного доступа к услугам субъектов естественных монополий по транспортировке нефти (нефтепродуктов) по магистральным трубопроводам в Российской Федерации и признании утратившим силу некоторых актов Правительства Российской Федерации»).
Можно привести такой пример. Термин «холдинг» употребляется во всем мире, его очень широко используют журналисты, особенно экономические. При этом термин «холдинг» – не правовой. В Российской Федерации его не существует, однако он широко применяется. Мы понимаем, что за этим термином стоит система существующих правоотношений, и существуют де-факто «холдинги» «Роснефть» или «Транснефть», но де-юре их нет.
Так вот, возвращаясь к термину «качай или плати». В последнее время мы стараемся использовать в большей степени этот принцип, потому что он логичен. Вы правы, здесь возникает вопрос: если услуга не оказана, почему за нее надо платить? Однако если под эту услугу реализован проект, проведено определенное финансирование, предусмотрены определенные финансовые и иные обязательства и потом кто-то отказывается от этой услуги, то мы, соответственно, несем убытки – почему мы должны терпеть эти убытки? Тем более что это и в интересах того, кто первоначально нам обещал, что в установленное время и на определенных условиях оговоренные объемы нефти пойдут по конкретному направлению…
Компания «Транснефть» не изобретает ничего нового – это мировая практика, вытекающая из логики рыночных отношений. Мы госкомпания, основной пакет акций которой принадлежит государству. При этом, по Гражданскому кодексу, «Транснефть» является коммерческой организацией и полностью погружена в рыночные, коммерческие отношения.
Почему мы должны терять очень крупные средства из-за того, что кто-то пообещал, а потом это обещание не выполнил? А происходить может именно так – мы под эти обещания осуществим мощнейшие капитальные вложения, построим инфраструктурные крупные проекты, под эти обещания будут работать люди и так далее. А потом некто нам скажет: «Вы знаете, мы пошутили». Мы так работать, естественно, не хотим, поэтому внедряем этот принцип и будем его внедрять как можно шире, потому что он, повторю, вытекает из логики рыночных отношений.
Поэтому мы считаем, и наше мнение подтверждено практикой, что постепенно все нефтяники будут с пониманием относиться к этому принципу и соблюдать его.
Михаил Барков: В большей степени он актуален для тех месторождений, которые сейчас вводятся в эксплуатацию. В частности, упомянутая вами магистраль Заполярье – Пурпе связывает ряд недавно открытых месторождений, которые уже разрабатываются и обустраиваются с учетом действующей системы магистральных нефтепроводов. Существующие научные тесты и методы дают возможность определить контуры и параметры месторождения, но наличие нефти в нем и всего того, что с ней связано, – это в какой-то степени карточная игра. Как там будет складываться ситуация, не всегда можно предугадать. Например, Кашаганское месторождение – ожидалось, что с него еще в 2012 году начнутся серьезные поступления. Сейчас же говорят, что серьезные объемы нефти оттуда будут поступать, скорее всего, через год, а то и через два.
Компании, которые сейчас рискуют, разрабатывая новые месторождения, конечно, хотели бы иметь запасные варианты. Они могут сказать: «Не получилось – ну, извините! Мы пойдем в другое место, а то, что вы построили в тяжелейших условиях высокозатратный инфраструктурный проект – это ваши проблемы, сами разбирайтесь».
«Транснефть» – коммерческая компания, тариф которой очень жестко лимитируется, а кредиты, которые мы берем под проекты, надо выплачивать. Поэтому мы тоже считаем свои деньги.