Бывшая глава департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева 10 марта дала показания в Пресненском суде Москвы на процессе по так называемому делу «Оборонсервиса» — о продаже военного имущества по заниженным ценам. Она отвергла обвинение в хищениях на сумму 3 млрд рублей и заступилась за своего бывшего начальника Анатолия Сердюкова. Подсудимая заверила, что не имела «беспрепятственного доступа» к экс-главе военного ведомства и назвала Сердюкова «лучшим министром обороны за всю историю Советского Союза и Российской Федерации».

К даче показаний Васильева подготовилась основательно. Свою речь она принесла в письменном виде и зачитывала на протяжении семи часов, подробно остановившись на каждом из 12 пунктов обвинения. Подсудимая заявила, что во вменяемых ей действиях нет «ни состава, ни даже события преступления», а обвинение «является вымышленным и надуманным». «В этой связи я все обвинения отрицаю», — сказала Васильева. Она заверила, что все ее действия как главы департамента имущественных отношений (ДИО) Минобороны совершались «в интересах государства в соответствии с законом и всеми нормативными актами».

Васильева рассказала, что пошла работать на госслужбу по личной просьбе тогдашнего министра обороны Сердюкова, и у нее была договоренность о том, что она «поставит на ноги» убыточные компании отрасли и уйдет в частный бизнес. «Я согласилась на такую просьбу исключительно по просьбе министра, учитывая, что в стране был кризис и условия для развития частного бизнеса были не на самые благоприятные», — поведала фигурантка громкого дела.

Вместе с тем, по версии Следственного комитета России, работая в Минобороны в 2010-2012 годах, Васильева распродавала имущество дочерних предприятий и организаций госкомпании «Оборонсервис» по заниженным ценам, причем зачастую самой себе, становясь выгодоприобретателем. Как выяснило следствие, поиском покупателей занимался Центр правовой поддержки «Эксперт» (ЦПП «Эксперт»), фактическим владельцем которого являлась Васильева. Компания получала от сделок необоснованное агентское вознаграждение. Следствие оценило ущерб от действий Васильевой в общей сложности в 3 млрд рублей, предъявив обвинения по пяти статьям УК, в том числе «мошенничество» (ч.4 ст. 159 УК). СКР пришел к выводу, что Анатолий Сердюков ничего не знал об аферах. Васильева, ставшая его возлюбленной, имела «беспрепятственный доступ к министру обороны и пользовалась его неограниченным доверием», гласит обвинение.

Заняв место за свидетельской трибуной, Васильева сообщила, что была назначена на пост главы ДИО в апреле 2010 года и проработала в этой должности до сентября 2011 года. После этого она трудилась руководителем аппарата министра обороны вплоть до 19 января 2012 года.

Куда исчезали деньги

По словам подсудимой, в период ее работы в Минобороны финансовое положение предприятий военного ведомства было плачевным: суммарная кредиторская задолженность составляла 74% от хозяйственной деятельности, четверть всех предприятий Минобороны имело неудовлетворительную платежеспособность, 16,2% предприятий находились на стадии банкротства, а 8,4% — в предбанкротном состоянии. Шло сокращение вооруженных сил: армию требовалось сократить в пять раз, военнослужащих обеспечить жильем, к тому же за военными числились долги, которые нужно было гасить. Так, по данным Васильевой, задолженность военных только перед РАО «ЕЭС» составляла 12 миллиардов рублей.

В то же время руководители предприятий были не в состоянии контролировать многомиллиардные потоки выделяемых госсредств, они расходовались неэффективно и попросту исчезали. Васильева рассказала, что директора предприятий Минобороны имели практику брать крупные кредиты у государства, использовать их «нецелевым образом», после чего инициировать процедуру банкротства. Подсудимая привела пример, когда руководитель одного из предприятий Минобороны — «Оборонстрой» — получил у государства кредит в 2 миллиарда рублей и передал его дочерним обществам. «Ровно через два месяца они вынесли вопрос о получении новых кредитов, а план по возврату предыдущих многомиллиардных кредитов так и не был реализован», — посетовала Васильева.

«Без согласования заключались договоры аренды имущества, закупалась ненужная техника и товары для предприятий», — описывала положение вещей подсудимая. Она добавила, что нередки были случаи, когда руководители предприятия сдавали в аренду помещения, а 90% прибыли уходило частным лицам. «Такая система складывалась десятилетиями еще до акционирования. Руководители к этому привыкли, а государство в полном объеме оплачивало их привычку», — заметила она.

Васильева считает, что руководителям на местах «была выгодна» такая ситуация. Все это, по ее словам, «создавало угрозу невыполнения задач, влияющих на обороноспособность страны, и обеспечивало предпосылки для утраты имущественного комплекса». Для того, чтобы защитить предприятия от банкротств и прекратить бесконечное вливание бюджетных средств, было создано ОАО «Оборонсервис», акционером которого стало государство в лице Минобороны.

«Решено было черпать инвестиции за счет деятельности самих предприятий», — пояснила подсудимая. Она сообщила о принимавшихся мерах. Так, по ее словам, министр обороны Анатолий Сердюков запретил движение денежных средств без согласия акционеров. «Совет директоров должен был одобрять сделки на суммы свыше 150 тысяч рублей по вопросам, не относящимся к деятельности обществ, а также со всей недвижимостью. Однако, как только было принято решение министра о большем контроле со стороны государства, вся эта махина начала сопротивляться», — пожаловалась Васильева. По ее словам, руководители предприятий «стали саботировать» вывод компаний из состояния банкротства.

По 30 совещаний в сутки

«Минобороны пришло к выводу о необходимости продажи избыточных активов, уменьшении штата сотрудников и введения предприятий в условия рыночной конкуренции. Моя задача была максимально быстро продать неэффективное имущество. Вследствие этой деятельности деградация предприятий была остановлена, начался период стабилизации», — заявила Васильева. Она отметила, что перед продажей имущества Анатолий Сердюков просматривал фотографии объектов, иногда выезжал на место, вникал во все документы, включая бухгалтерские.

Васильева уверяла, что ее департамент не принимал решений о продаже тех или иных объектов, а лишь направлял заявки об объектах агентам и докладывал о предполагаемых сделках министру. «Это делалось на совещаниях, которые проходили в Минобороны каждый день, а их количество доходило до 30 в сутки», — сказала Васильева. Она заявила, что заключение по любому объекту давало Главное правовое управление министерства, а стоимость объекта согласовывалась с отделом оценки.

Васильева опровергла версию обвинения о продаже имущества по заниженной цене. Подсудимая утверждала, что «ни с кем из оценщиков на предмет ценообразования не общалась». «Никаких указаний по уменьшению стоимости активов я сотрудникам департамента и третьим лицам не давала», — подчеркнула она.

Васильева считает, что дававшая ранее показания в суде бывшая глава Центра правовой поддержки «Эксперт» Екатерина Сметанова могла упомянуть ее имя в разговоре с другими сотрудниками, «чтобы повысить эффективность продаж и выполнение работ в кратчайшие сроки». «Это является повсеместным и ни в коем случае не влияет на законность действий», — заверила подсудимая. Она указала, что цены реализуемого имущества «были максимально высокими и максимально выгодны государству». По ее словам, согласно отчетам независимых оценщиков, объекты, о которых идет речь в уголовном деле, продавались даже на 30% выше рыночной цены.

Вместе с тем, выступившая в декабре прошлого года в суде в качестве свидетеля Екатерина Сметанова (она находится под госзащитой) рассказала, что Васильева иногда самостоятельно выбирала покупателя. А две сделки (о продаже помещения магазина № 29 ОАО «Мосвоенторг» на Арбате и земельного участка на Большой Серпуховской улице, принадлежащего Управлению торговли Московского военного округа) должны были оплачиваться из средств ЦПП «Эксперт». Кстати, в суде Васильева открестилась от компании. Она заверила, что «не получала никаких средств» от работы «Эксперта».

Коснувшись показаний Сметановой, Васильева отметила, что та давала совершенно разные ответы на одни и те же вопросы защиты и обвинения. «Очевидно, что это связано с условиями ее досудебного соглашения о сотрудничестве», — сделала вывод она. Васильева утверждала, что проведенные по делу экспертизы являются ложными и содержат «факты фальсификации доказательств», свидетели по делу подвергались психологическому давлению и даже избиению, а в отношении нее и ее подчиненных готовились провокации. Она уверяла что не создавала ОПГ, в которую вошли представший вместе с ней перед судом Юрий Грехнев, Лариса Егорина, Ирина Егорова и Максим Закутайло.

Доступ к министру обороны

Отвергла Васильева и обвинение в том, что после того, как Минобороны продало земельный участок в поселке Пересыпь Краснодарского края и там началось строительство загородного комплекса для отдыха на море, она планировала использовать возводимую VIP-дачу для собственного отдыха со своими близкими. «Этот участок находится в заболоченной местности, которая не является предпочитаемым мною местом для отдыха», — сказала Васильева.

Экс-чиновница настаивала, что уголовное дело носит «заказной характер», и она «вообще не имеет привычки злоупотреблять чьим-либо доверием и кого-либо обманывать». Доводы следствия о том, что она имела беспрепятственный доступ к Сердюкову, подсудимая назвала несостоятельными. «Я думаю, что вообще не существует человека, который имел бы беспрепятственный доступ к министру», — полагает Васильева. Она упрекнула СМИ в том, что они искажают ее слова, сообщая, что она якобы «переносит вину на Сердюкова». Фигурантка дела доказывала, что это не так. «Я не признаю вину ни в каких преступлениях и переносить вину мне незачем и не на кого», — сказала Васильева. Она считает, что все указания Сердюкова «полностью соответствовали законодательству РФ, были обоснованны и разумны с экономической и юридической точек зрения» и даны в интересах государства.

«И вообще я считаю Анатолия Эдуардовича Сердюкова лучшим министром обороны за всю историю Советского союза и Российской федерации», — резюмировала Васильева.

Во вторник она так и не закончила давать показания. Ожидается, что это произойдет завтра, после чего Васильева ответит на вопросы прокуратуры. Длительность ее допроса зависит от того, как много вопросов подготовят для нее четверо гособвинителей.

О гранях

Вместе с тем представители потерпевших уже дали некоторую оценку показаниям Васильевой. Так Андрей Горб, представляющий в суде интересы «31-го Государственного проектного института специального строительства» не согласен с утверждением о том, что деятельность уникальной организации по проектированию и научному обеспечению полигонов и космодрома была убыточной и поэтому принадлежавшие институту здания на Смоленском бульваре нужно было продать. «Нас сегодня пытались убедить, что институт был на грани банкротства, и его спасли. Но это не так. Институт никогда не был убыточным, а сейчас его штат расширен вдвое», — сказал он BFM.ru.

Представитель потерпевшего отметил, что в настоящее время Минобороны вынуждено платить за аренду новому собственнику — Главному управлению обустройства войск. «Это значительно увеличило себестоимость работ, и государство платит за них гораздо больше, чем если бы здание было в нашей собственности», — сказал он. По словам юриста, собственник готов продать здание Минобороны, но по гораздо большей цене, чем оно было продано при Васильевой. «Конечно, грань между предпринимательством и мошенничеством очень тонкая, но мы не видим, чтобы она действовала в интересах Минобороны», — полагает Горб.