Предполагаемый организатор теракта в Париже Абдельхамид Абауд родился на территории Бельгии в семье марокканских иммигрантов. Бельгийские корни террористической ячейки ведут в район Брюсселя Моленбек, известный высокой концентрацией арабского населения. Можно ли сделать вывод, что причиной терактов стал провал европейской политики ассимиляции иммигрантов?

Коммуна Моленбек имеет отношение к трем терактам последнего года во Франции. Парижская трагедия — в Моленбеке жили или родились часть смертников, летняя попытка захвата поезда — там было куплено оружие, аналогично и со взятием заложников в кошерном магазине в начале года.

Бельгийский министр внутренних дел Жан Жамбон о ситуации в коммуне Моленбек выразился предельно ясно: «Мы потеряли контроль над районом». Даже до терактов у коммуны была дурная слава, рассказывает жительница Брюсселя Анастасия.

Анастасияжительница Брюсселя«Это один из 19 районов Брюсселя, который считается самым опасным. Туда ночью вообще лучше не ходить. Мои знакомые, кто там жили, по ночам всегда брали такси, если поздно возвращались с работы, или им нужно было куда-то идти. Это район иммигрантский, там очень много людей из Марокко, и т.д. В Брюсселе, в принципе, очень сегрегированная жизнь. Здесь 19 коммун, люди в них живут отдельно друг от друга, и в каждой коммуне своя жизнь — еврократы отдельно, иммигранты всякие — отдельно. Ясно, что у них свои порядки. Не то, чтобы полиция закрывает на это глаза, но, видимо, там всё это возможно, потому что они там все свои».

Диаметрально противоположное мнение у другого жителя Брюсселя — Артема. По его словам, приезжие прекрасно ассимилируются, а экстремисты нередко встречаются и среди коренных европейцев.

Артемжитель Брюсселя«Действительно, много людей, например, женщины, ходят в своих традиционных исламских нарядах (можно, в этом случае, сказать, что они не ассимилируются), но, при этом, они совершенно спокойно находятся в обществе. Среди этого населения, равно как и среди местного, бельгийского населения, родившегося в Европе, есть группы лиц, которые способны, потенциально, проявить свою агрессию, в том числе, выражая ее в теракте. Конечно, европейцы реже идут на теракт. Хотя было много случаев, когда местные люди совершали теракты, нападения на школы. Два года назад один гражданин Бельгии расстрелял из автоматического оружия на автобусной остановке граждан — погибло, по-моему, 8 человек. Такие проявления возможны».

Хотя Моленбек, действительно, считается несколько более иммигрантским районом Брюсселя, чем другие, разница в концентрации мусульман незначительна. Сообщения о том, что Моленбек стал джихадистской столицей Европы, одновременно и не откровение — естественно, в менее обеспеченных районах выше уровень преступности и больше шансов на радикализацию, и не правда, поскольку абсолютное большинство бельгийских и французских мусульман наверняка молились за жертв недавних терактов. Комментирует французский общественный деятель Марек Хальтер.

Марек Хальтерфранцузский общественный деятель«У нас во Франции 7 миллионов мусульман, 10% нашего общества. Это много. Большинство — нормальные люди: идут в школы, идут на работу, делают детей, едут на каникулы. Но есть меньшинство, экстремисты, которые думают, что это самая хорошая идеология в мире. Так вот, я вчера взял делегацию имамов Франции, их взял до «Батаклана», этого театра, где убили много людей, и все телевидение было там. Я хотел показать, что ислам — против террористов. Что убивают жулики. Они — меньшинство».

10% мусульманского населения — это не много и не мало. Например, такой же показатель в России. Хотя, когда корни уже третьего подряд теракта уходят в одну и ту же иммигрантскую коммуну — это явный звоночек о радикализации.