Что в разговоре Сечина с Улюкаевым могло быть гостайной?
Глава «Роснефти» назвал «профессиональным кретинизмом» действия обвинения, которое целиком обнародовало запись его разговора с экс-министром. Почему Сечин считает, что процесс над Улюкаевым должен быть закрытым?
Читать на полной версии«Это профессиональный кретинизм». Так Игорь Сечин расценил оглашение материалов прослушки его встречи с Алексеем Улюкаевым в день задержания экс-министра экономического развития. На днях прокурор зачитал на суде по делу Улюкаева расшифровку беседы, в которой говорилось, в частности, о «корзинке с колбасой». «Там есть сведения, содержащие гостайну», — заявил Сечин в интервью «Коммерсанту». Что за сведения имеются в виду?
«Как отношусь? А вот так: это профессиональный кретинизм», — заявил Игорь Сечин по поводу прозвучавших в суде расшифровок его разговоров с Улюкаевым. «Есть вещи, которые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Там есть сведения, содержащие гостайну», — подчеркнул он. На вопрос, не про японцев ли это и индийцев, с которыми нет перспективы работать, Сечин покачал головой: «Нет, не то». И заключил: «Процесс, конечно, должен был быть закрытым». Речь, конечно, не о корзиночке с колбаской, разъясняет слова Сечина вице-президент «Роснефти» Михаил Леонтьев:
— О чем говорил Игорь Иванович? В первую очередь о том, что он чрезвычайно удивлен тем, что такое бывает. Потому что на самом деле такого не бывало. Прокурор оглашал материалы — это, в общем, некоторая деликатная информация, касающаяся страновых интересов, корпоративных интересов. Никакого, вот стопудово, касательства к делу не имеющих.
— По поводу сведений, содержащих гостайну, были они там или нет?
— Я не специалист в гостайне. Я думаю, что если бы они были, то это бы вызвало более серьезные последствия.
На первый взгляд, в расшифровке нет ничего, что могло бы представлять гостайну. При этом и про «Башнефть» там ничего не сказано. Комментирует гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов:
Источник издания «Росбалт» обратил внимание, что в расшифровке не прозвучало ключевых фраз: не обозначено, что в саквояже именно деньги и что они передаются под угрозой создания неприятностей для «Роснефти». Комментирует юрист, управляющий партнер «Легис групп» Максим Домбровицкий:
Максим Домбровицкий юрист, управляющий партнер «Легис групп» «Если бы какие-то четко фразы были произнесены при передаче предметов, чемодана и так далее, которые бы дали однозначно понять, что передаются какие-то денежные средства, наверное, для следствия это было бы лучше, чем какие-то размытые фразы либо имеющие какое-то двойное значение. И, когда проводится оперативный эксперимент, допустим прослушка устанавливается либо человек с прослушивающим устройством идет, естественно, он инструктируется, какие-то ключевые фразы ставятся перед ним, какие он должен произнести, на которые он должен вывести буквально подозреваемого, но не всегда получается.
Впрочем, операцию сопровождал генерал ФСБ Олег Феоктистов — о его опыте и об оперативном уме ходят легенды. Вопрос: зачем вообще в суде предъявлено доказательство, которое ничего не доказывает, но раскрывает некоторые подробности деятельности «Роснефти», например переговоры с японцами?