Руководители ряда российских СМИ поручились за обвиняемого в госизмене журналиста Ивана Сафронова. Среди них заместитель главного редактора «Коммерсанта» Иван Сухов, главный редактор Forbes Николай Мазурин, главный редактор телеканала «Дождь» Тихон Дзядко, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, бывший издатель «Ведомостей» Демьян Кудрявцев, а также основатель The Bell Елизавета Осетинская.

Положительные характеристики Сафронову дали представители всех его работодателей, включая «Роскосмос».

Business FM обсудила это с адвокатом Сафронова Иваном Павловым. С ним беседовал Игорь Ломакин.

— Как получили характеристику от «Роскосмоса»? Ее могли и не давать.

— Нет, если адвокат направляет запрос, ему обязаны ответить на этот запрос.

— Сафронов остается действующим работником «Роскосмоса»?

— Пока у нас нет данных о том, что его увольняли.

— У вас есть реальные аргументы для того, чтобы все-таки сегодня Ивана отпустили?

— У нас железобетонные аргументы, мимо которых просто пройти невозможно. Нельзя избирать меру пресечения, причем любую, только на основании постановления о возбуждении уголовного дела. Нужно документальные свидетельства представить, чтобы обосновать причастность человека к тем деяниям, в которых его обвиняют. В случае с Иваном Сафроновым таких документальных свидетельств не было представлено ровным счетом ни одного.

— Какие на данный момент есть детали дела? Что все-таки произошло, по версии следствия?

— Версия следствия настолько размыто сформулирована в постановлении о возбуждении уголовного дела, сформулирована примерно так: в 2012 году, непонятно когда, непонятно, при каких обстоятельствах, Иван якобы был завербован чешскими спецслужбами. В 2017 году по заданию этих спецслужб, опять же непонятно когда, непонятно, по чьему указанию, полученному от кого, собрал какие-то сведения и в этом же 2017 году, опять непонятно когда, непонятно кому передал эти сведения. Как от такого обвинения можно защищаться? Единственное уточнение, что он использовал сеть Интернет. Все равно что сказать, что он использовал электричество.

— Ваш подзащитный публиковал какие-то материалы в иностранных СМИ, например, расположенных в Чехии?

— В этом надо разбираться, но для начала надо конкретно формулировать претензии к человеку, которого посадили в следственный изолятор. [Это невозможно], пока следствие не сформулирует нормально обвинение, не приведет в этом обвинении какие-то факты, которые можно будет опровергать. В 2017 году 365 дней, и журналист каждый день что-то кому-то направляет, что-то от кого-то получает.

— Чехия, например, отказалась комментировать дело Сафронова. Это скорее плюс или минус?

— Это обычная практика. Никто никогда не комментирует подобные дела, дабы не вызвать какие-то международные осложнения. Это просто табу.

— Иван знает об акциях поддержки, которые продолжаются?

— Мы его информировали об этом. Разумеется, он знает и выражает свои слова благодарности.

— Что касается поручительства, которое подписали в том числе главреды СМИ, вы имеете какое-то отношение к этому документу или это частная инициатива?

— Это инициатива каждого, просто к нам обращаются и говорят: мы хотим. И мы тогда собираем документы, и уже собралась достаточно весомая пачка характеристик с каждого места, где он работал.

— Этот пакет документов не может привести к обратному эффекту и только разозлить представителей следствия?

— Это юридические документы, которые имеют отношение к делу. Оценивается личность как раз именно по таким документам.

Мосгорсуд 16 июля рассматривает жалобу защиты на арест советника главы «Роскосмоса», бывшего журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова. Его арестовали 7 июля на два месяца, 13 июля ему предъявили обвинение.

По мнению следствия, Сафронов еще в 2017 году, когда был сотрудником «Коммерсанта», передал секретные данные спецслужбе Чехии, которая работала на США. Эти сведения касались деятельности российской армии на Ближнем Востоке и военно-технического сотрудничества со странами Африки. Сам Сафронов свою вину не признает и связывает свое уголовное преследование именно с журналистской деятельностью.

Коллеги Сафронова проводили пикеты на Лубянке и у СИЗО «Лефортово». В обоих случаях были задержаны около 20 человек. «Новая газета» создала петицию с требованием открытого и объективного расследования, ее подписали более 60 тысяч человек.