Членам ОНК запретили разглашать информацию о результатах проверки без согласия заключенных
Об этом говорится в новой редакции кодекса этики представителей организации. Также теперь запрещено оценивать деятельность других членов ОНК и высказываться от имени комиссии. К чему могут привести такие запреты?
Читать на полной версииОбщественная палата утвердила новую редакцию Кодекса этики членов общественных наблюдательных комиссий. Теперь им запрещено без согласия заключенных публично раскрывать полученную по результатам проверки информацию о них и высказываться от имени всей комиссии.
Член ОНК Москвы Ольга Дружинина сказала Business FM, что ничего нового в этих пунктах нет.
Ольга Дружинина член ОНК Москвы «Введенные нормы коренным образом ничего не меняют, все то, что принято в качестве поправок в кодекс этики ОНК, работает на практике. Просто уточнены некоторые нормы. Если мы, например, говорим о норме, что члены ОНК не имеют право высказываться от имени комиссии, она уже много лет существует, это совершенно логичная норма, она действует. По такому принципу строится и законодательство. Мы все прекрасно знаем, что в органах публичной власти сотрудник тоже не имеет права высказываться от имени учреждения. Исключить так называемый хайп отдельных членов комиссии на громких темах — здесь очень тонкая грань, где хайп, а где помощь людям. В любом случае у нас работает закон о защите персональных данных. Мы и так не можем разглашать информацию без разрешения того человека, о котором мы говорим».
Закон об ОНК ранее запрещал только разглашение без согласия заключенного информации о его здоровье, составляющей врачебную тайну.
Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека, в прошлом — ответственный секретарь ОНК Москвы Иван Мельников говорит, что новые нормы усложнят работу наблюдателей:
Иван Мельников вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека, бывший ответственный секретарь ОНК Москвы «Единственное средство в борьбе за права заключенных, которое осталось из доступных у членов ОНК, их публичность, когда они могут непосредственно рассказать о той или иной проблеме, которая есть у конкретного заключенного. Зачастую в моей практике заключенные, которые обращались по поводу пыток, потом администрация колонии [могла на них надавить]. Администрация может принудить заключенного забрать то или иное письменное согласие или на видеорегистратор сказать, что не давали они права разглашать те или иные данные, и так далее. Там масса есть методов у Федеральной службы исполнения наказаний, чтобы не допустить разглашения тех или иных сведений, и это может привести к катастрофическим последствиям по уже полнейшему развалу общественного контроля, который и без того дышит на ладан. Я вам хочу привести пример: как-то я обнаружил в одном из следственных изоляторов избитого сотрудниками УФСИН гражданина. Осматривали этого гражданина, брали согласие на медицинские всевозможные вещи, письменное согласие, так вот, человека после того, как мы ушли, запугали сотрудники УФСИН, и он это согласие отозвал».
Кроме того, членов ОНК обяжут «контролировать свое поведение и не допускать неуважительного отношения к коллегам, представителям органов власти и сотрудникам СИЗО».
В марте ОНК Москвы проголосовала за исключение Марины Литвинович из организации якобы из-за разглашений данных следствия, которое велось в отношении Любови Соболь. В апреле Общественная палата одобрила это решение, ссылаясь в том числе и на нарушение кодекса этики, которое, как считается, допустила правозащитница.