ЦБ готов дать банкам право на подозрительность

Глава Банка России Сергей Игнатьев высказался в поддержку инициативы по предоставлению российским банкам больших прав для отказа в открытии счетов, проведении некоторых операций и обслуживании клиентов

Глава Банка России Сергей Игнатьев высказался в поддержку инициативы по предоставлению российским банкам бо́льших прав для отказа в открытии счетов, проведении некоторых операций и обслуживании клиентов.

По словам Игнатьева, банки сталкиваются с тем, что их используют для проведения операций по незаконному обналичиванию средств. «Таких клиентов надо переводить на ручное обслуживание, как правило, после этого они исчезают. Надо предоставить больше прав банкам для отказа в проведении определенных операций и обслуживании клиентов. Это поддерживает FATF», — заявил чиновник.

Еще в середине 2009 года депутат Константин Шипунов внес в Госдуму законопроект, предлагающий расширить список причин, по которым банк вправе без решения суда, то есть по своей инициативе, отказаться от заключения договора об открытии счета с физическим или юридическим лицом или расторгнуть уже заключенный договор. Сегодня банк может расторгать договоры без суда при отсутствии средств на счете в течение двух лет. Сейчас большинство банков в таких случаях отправляют клиенту письмо с требованием внести деньги, предупреждая, что иначе счет будет закрыт.

Законопроект, предложенный депутатом, давал банку право отказаться от заключения договора или расторгнуть договор, если есть подозрения в легализации доходов, сведения об участии клиента в террористической деятельности; если проводимая клиентом сделка запутана или не имеет очевидного экономического смысла; а также в случае предоставления клиентом недостоверной информации или неоднократного отказа предоставить информацию.

«Прежде всего, данная инициатива о расширении прав банков должна последовать от ЦБ. К примеру, в виде рекомендаций или официального письма от Банка России, на основе которых кредитные организации могли бы принять внутренние регламентирующие документы касательно критериев попадания той или иной операции в разряд подозрительных», — говорит начальник отдела маркетинга банка «Интеркоммерц» Олег Шемяков. По его словам, чем четче критерии будут прописаны, тем лучше, а иначе текущая ситуация мало изменится.

«Любое расширение возможностей банка мы расцениваем как положительное. Тем более, когда это касается права на контроль за сомнительными операциями. Ведь сейчас банк только опосредованно может посмотреть на все как бы со стороны и уведомить Финмониторинг о сомнительных операциях. А через месяц в банке устраивают «маски шоу» и отбирают лицензию за неправоправные действия», — говорит начальник управления по развитию продуктов УК БКС Дмитрий Кашаев.

«Однако сейчас не установлены четкие правила игры. Кроме того, процесс принятия решения о незаконности той или иной операции весьма долгий и трудоемкий. Сегодня даже крупные и честные клиенты могут случайно попасть в «подозрительный список» и получить отказ по ряду важных для бизнеса операций. Таким образом, еще раз повторюсь, нужны четкие критерии к компаниям и операциям по внесению их в список неблагонадежных. Сама по себе инициатива хорошая. Главное, чтобы грамотно была реализована», — говорит Шемяков.

«Критерии необоснованности операций по незаконному обналичиванию средств и сейчас достаточно прозрачны — регулярные поступления, как правило, значительных сумм от юридического лица на счет частного клиента, а затем снятие наличных со счета при условии отсутствия трудового договора или договора гражданско-правового характера, заключенного между данными субъектами», — не соглашается с коллегами заместитель председателя правления Меткомбанка Ольга Фролова.

Возникает логичный вопрос — не приведет ли это к беспределу банковских работников, ведь и сегодня банки, которые «крышуют», например, конторы по отмыванию денег, все хорошо о них знают. Ведь иначе как без помощи самого банка фирмы по обналичке работать не смогли бы. Поэтому возникает вопрос, не дадут ли депутаты банкам еще один способ давления на клиента.

«Данная мера не направлена на банки, которые замешаны в незаконных схемах — для этих случаев есть надзорные органы в виде Росмониторинга, банка России и прокуратуры. Инициатива направлена прежде всего на коммерческие банки, которые пытаются самостоятельно с этой проблемой бороться — ведь такого рода случаи наносят им огромный репутационный урон. Они сами пытаются такие случаи отследить и предотвратить», — считает Шемяков.

«Для противодействия таким операциям банки либо ограничивают условия договора банковского счета, либо устанавливают заградительные тарифы на операции по снятию наличных. Это снижает привлекательность и потребительскую ценность банковского продукта для всех клиентов, включая и тех, чьи операции не вызывают подозрений», — продолжает Фролова.

Еще один важный вопрос, будет ли у «отказников» право обжаловать в суде отказ. «В случае четко прописанных критериев в отказники должны попадать лишь «нужные» компании. А честных клиентов этот процесс как раз должен защитить. У них поводов обращаться в суд быть не должно. В свою очередь, созданные под противозаконные операции компании вряд будут часто обращаться в суд в случае отказа в проведении операции», — считает Шемяков. По его мнению, желательно, чтобы в случае подозрительной операции вначале она все-таки была заблокирована, после чего отправлялось сообщение в госорганы. Сейчас процесс сбора, передачи информации и получения ответа от контрольного органа, как правило, занимает достаточно много времени, поэтому подобные транзакции и проводятся.

«Данные изменения позволят повысить прозрачность работы добросовестных банков и дадут им возможность на предварительном этапе пресекать операции, способные нести неоправданный риск репутации банка», — считает Кашаев.