Dior в Пушкинском музее

110 платьев от Dior, картины Ван Гога и Ренуара, отражаясь и дробясь в парижских зеркалах, до неузнаваемости изменили Пушкинский музей

За сутки до главного светского события года, свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон, Москва урвала свой миг гламурной славы: в столице открывается во всех отношениях необычная выставка «Диор. Под знаком искусства», которую агентство Reuters еще до ее начала назвало «уникальной».

Столичный Пушкинский музей совершенно неожиданно для многих демонстрирует, что является не культурной иконой, а живым организмом, и даже не чуждым скандалу. Помимо более сотни платьев от Dior, в музее экспонируются выдающиеся полотна Ренуара, Климта и Ван Гога — из собраний Лувра, Музея Орсэ, Версаля.

Выставка была бы еще более впечатляющей, если бы из-за продолжающегося спора вокруг библиотеки Шнеерсона в Москву не отказались привезти работы из нью-йоркского музея Метрополитен. Зато посетители выставки увидят платья Джона Гальяно, которого самого из-за пьяной антисемитской выходки дом Dior почел за благо выгнать.

Мысль о том, чтобы размещать в Пушкинском музее модную коллекцию, пусть бы и классика мировой моды, не всем представляется очевидной. Несколько лет назад, когда в Париже проходила крупнейшая выставка «Пикассо и великие мастера», сам факт размещения полотен великого испанца в залах Лувра вызвал страшный скандал. Как известно, Лувр собирает искусство до примерно середины 19 века. Затем эстафету — по времени — подхватывает Музей Орсэ, далее Центр Помпиду и т.д. Многие искусствоведы скривились, как от кислого, при мысли, что под сводами Лувра окажутся картины, написанные в ХХ веке.

Да что там картины! Не меньший по масштабам скандал возник из-за книги Дэна Брауна «Код да Винчи», когда ее стали продавать в книжной лавке музея, наряду с литературой по искусству. Впрочем, руководство Лувра тогда пошло на попятную перед перспективой потерять сотни тысяч новых посетителей, для которых Лувр — это место действия триллера Дэна Брауна. Лувр еще раз был вынужден поступиться принципами, впервые в своей истории предоставив свои залы киношникам, — разумеется, для экранизации «Кода да Винчи».

Не в последнюю очередь благодаря таким уступкам строгому вкусу Лувр остается самым посещаемым музеем мира и обгоняет по посещаемости символ Парижа, Эйфелеву башню.

Российские музеи слишком долго придерживались сугубо академического подхода, но и они оказались восприимчивыми к духу времени.

Кстати, неочевидное сочетание модных платьев и музейных залов смущает не только часть деятелей культуры, но и деятелей индустрии моды. «Трудно представить себе, как Дом моды приходит в музей, — заявил в интервью Reuters генеральный директор Christian Dior Сидни Толедано. — Но Пушкинский музей проявил чрезвычайную деликатность в органичном сочетании картин и костюмов». Произнося эти слова, г-н Толедано поместил себя рядом с коктейльным платьем пятидесятых годов, дизайн которого живо напомнил натюрморты Сезанна, отмечает корреспондент британского агентства.

Помимо главы Дома Dior, в Москву прибыл Бернар Арно, владелец Dior и крупнейшего в мире холдинга по производству предметов роскоши LVMH. По такому случаю российскую столицу заполонили модные дизайнеры, модели и ароматы (последние являются составной частью экспозиции, как уже было, когда в столице проходила гораздо более скромная по масштабам выставка Chanel).

Большинство модных экспонатов — из собственной коллекции Дома Dior. Остальные из частных коллекций.

Дизайнер выставки Натали Криньер до неузнаваемости изменила пространство Пушкинского музея, задрапировав знаменитую лестницу в серые тона и развесив по стенам и потолкам множество зеркал на манер парижского бистро. Помимо знаменитых костюмов и манекенщиц, в Москву привезли и знаменитые манекены, в том числе один, участвовавший в первом показе Dior в 1947 году.

По словам Сидни Толедано, нынешняя выставка уникальна по множеству параметров, включая и количественные показатели: никогда столько платьев и аксессуаров Dior не собирали вместе в одном из самых крупных музеев мира. Толедано признался, что подобную выставку его приглашали устроить в Нью-Йорке, Риме и Париже.

Директор Пушкинского музея Ирина Антонова считает, что лучше всего можно описать выставку словами самого Кристиана Диора: «История парижской моды — это не ярмарка тщеславия, а отражение культуры».

Директору музея пристало произносить подобные речи, хотя не секрет, что даже собственно художественные выставки с громкими именами художников уже давно стали именно ярмарками тщеславия. Это факт жизни, который можно не признавать, но с которым крупнейшие мировые музеи давно смирились и извлекают из него немалую финансовую выгоду.

Большинство из тех, кто будет выстраиваться в длинные очереди к Пушкинскому музею, привлекут, как можно догадываться, не столько высокое искусство, сколько тщеславное стремление оказаться в невероятном по красоте интерьере рядом с историческими платьями и сумочками, отразиться от них во французских зеркалах. Заодно и на полотна Климта и Ренуара поглядеть.

Кстати, при всей своей любви к искусству сам Кристиан Диор был, прежде всего, удачливым бизнесменом и фантастически пробивной силы пиарщиком. Неслучайно он, кажется, первым из деятелей мировой модной индустрии побывал в Москве, еще в 1931 году, где был весьма обласкан Сталиным.

Но это уже совсем другая история. Выставка в Пушкинском музее продлится до 24 июля.