«Знаете ли вы, что такое клевета»

Госдума вернула в УК статью о клевете. Что думают об этом те, кого эта норма коснется в первую очередь?

В пятницу, 13, на последнем пленарном заседании весенней сессии Госдума приняла законопроект, возвращающий в Уголовный кодекс статью о клевете. Накануне рассмотрения один из авторов документа, председатель комитета по гражданскому, административному, уголовному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников обещал: из проекта будет исключена санкция о лишении свободы, «останутся штрафы и обязательные работы».

Ирина Яровая, глава думского комитета по безопасности и противодействию коррупции, утверждает, что возвращение уголовной статьи за клевету не угрожает ни порядочным СМИ, ни политикам. «Угрозу для себя могут видеть те, кто понимает, что для них клевета — способ жизни, средство существования, образ мыслей и поведения», — сказала депутат.

BFM.ru спросил у журналистов, издателей, адвокатов и политологов, насколько нововведение осложнит профессиональную деятельность и что ему можно противопоставить?

Сергей Пархоменко, журналист: «Эта мера является инструментом морального давления на прессу как индустрию и на журналистику как профессию. Она направлена на устрашение журналистов, на то, чтобы поставить их в ситуацию постоянного морального выбора. Журналисты знают, что они существуют в условиях произвола, когда суд пользуется законом в зависимости от того, о ком и о чем идет речь в каждом конкретном случае.

Противопоставить этому теоретически можно было бы солидарную позицию журналистского цеха. Но он, к сожалению, разобщен, профессиональные стандарты опущены очень низко. Журналистское сообщество в России легко допускает нарушение и преступление против своей профессии в своей собственной среде».

Александр Лебедев, владелец «Новой газеты»: «У нас в газете проблемы посерьезнее, чем уголовные дела о клевете, — убийства журналистов, которые, к сожалению, не раскрываются.

Пока я бы не сильно драматизировал [возвращение в УК статьи о клевете — BFM.ru]. У нас много неработающих статей. Намного эффективнее была бы не уголовная, а материальная ответственность за диффамацию, как в Англии.

Я часто выступаю сам как журналист и издатель газеты, а иногда — как объект заказной клеветы. Я много про себя всякого читаю: то отравленную картошку произвожу, то российский авиапром уничтожил, то убил, то изнасиловал. На днях я написал Чайке и Бастрыкину заявления о ложном доносе на меня со стороны депутата Туманова [Андрей Туманов, член «Справедливой России» и главный редактор газеты «Шесть соток» —BFM.ru], хотя вряд ли из этого что-то получится».

Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России: «В предложении извлечь клевету и заказуху из журналистского бытия есть определенный смысл. Мы много обсуждали эту тему и пришли к тому, что вопрос об ответственности журналиста поставлен правильно.

Я старый человек, работал в перестроечных газетах, мои материалы обсуждались в самых высоких кабинетах, мы меняли что-то к лучшему. Сейчас выступаем — и ничего не меняется. Сегодня журналистское расследование, изучение какой-то ситуации, факта, личности порой подменяется громкими заявлениями. В общественном сознании сегодня журналист предстает журналюгой, которому не надо доверять.

Другое аспект этой проблемы в том, что надо контролировать правоприменение этого закона»

Генри Резник, адвокат: «Этот закон может осложнить работу журналистов, а возбужденное уголовное дело — парализовать работу редакции.

Противопоставить этому можно только правоприменение. Суды должны будут руководствоваться формулой клеветы, заведомого распространения ложных сведений. Если следовать закону, доказать, что клевета была заведомой, практически невозможно».

Сергей Агафонов, шеф-редактор «Огонька»: «Работа журналистов, безусловно, станет сложнее. С юридической точки зрения закон сделан неряшливо и непрофессионально. Согласно заложенным в него формулировкам, возможности трактовки документа в каком-то смысле безграничны. А это означает, что безграничным будет и произвол в применении этого закона. Самые одиозные вещи, возможно, будут смикшированы, но суть не изменится. Очевидно, что само возвращение декриминализованной статьи будет восприниматься в области правоприменения как дополнительный рычаг и как возможность эксплуатировать достаточно сколькую тему, каковой является обвинение в клевете

Пикантность ситуации состоит и в том, что одним из авторов законопроекта является Александр Хинштейн, сам в прошлом журналист, который специализировался не на всегда бесспорных данных и в том жанре, который именовался расследованием.

Надо смотреть за тем, как будет работать статья, идти в суды, добиваться пересмотра дел, требовать, чтобы закон не становился очередной прихотью в решении задач, которые могут быть использованы властью».

Николай Петров, политолог, Центр Карнеги: «Статью о клевете власть может попытаться применить против Алексея Навального и других персональных врагов режима. На примере Pussy Riot видно, что возможности применения этих законов при их драконовской букве очень сильно ограничены чисто в политическом плане. Это похоже на закон о митингах. Если есть 10 человек, которые нарушают этот закон, можно как-то угрожать всем остальным. Если счет идет на тысячи, это становится нереально».