Взгляд из Франции. Total в ожидании переоценки приоритетов

Совет директоров французской нефтегазовой корпорации Total SA назначил в среду Тьерри Демаре председателем правления (президентом) и Патрика Пуйянне генеральным директором

Тьерри Демаре ранее уже возглавлял корпорацию и был в последние годы ее почетным президентом, а Пуйянне руководил до сих пор в компании подразделением нефтепереработки.

Покойный Кристоф де Маржери, погибший в жуткой катастрофе в понедельник, совмещал должности президента и генерального директора. Теперь, судя по всему, они будут разделены в корпорации. Представители компании сейчас говорят о преемственности курса Total. Однако и разделение функций президента и главного управляющего, и другие обстоятельства заставляют говорить если не о пересмотре стратегии компании, то, по крайней мере, о переоценке приоритетов.

Де Маржери (у него осталась вдова и трое детей) был самой узнаваемой, колоритной фигурой в мировом нефтегазовом бизнесе. И по пышным усам а-ля офицер британской колониальной армии, давшим ему кличку Big Moustache, и по резким, нелицеприятным оценкам экономической и политической ситуации, и по тому напору, с которым он добивался реализации проектов, а заодно и отбивался от нападок на Total.

Корпорация стала мишенью для критики, когда несколько лет назад выяснилось, что она практически не платит налогов в самой Франции — все оседает в офшорах. «Никто толком не знает, что такое Total,— говорил Маржери.— Все только знают, что это что-то плохое». Глава корпорации всерьез предложил как-то выпустить в рекламных целях коврики с эмблемой Total. «Пусть все об нас ноги вытирают — хоть пар выпустят». Предложение это, правда, не приняли, слишком радикальным показалось.

С начала украинского кризиса Маржери был известен как один из самых резких критиков западных санкций против Москвы, называя их ошибкой. В этом смысле, да, Россия потеряла большого друга, как и отметил президент Путин. Впрочем, возражая против санкций, глава Total оставался верным своему убеждению, что Европе не следует опасаться зависимости от русского газа. В России следует перестать видеть врага, настаивал он, а нужно видеть партнера. Тех, кто так считает, в ЕС немало и идея в основе здравая — чем больше сотрудничества, тем больше взаимозависимость, тем больше стабильности и предсказуемости в поведении партнеров. Эскалация событий вокруг Украины, тем не менее, заставила многих если не пересмотреть этот подход, то по крайней мере задуматься над ним.

Другая идея Маржери, вызвавшая дискуссии, даже тревогу, заключалась в том, чтобы отказаться от долларовой основы для расчетов мировых цен на нефть и использовать расчеты в евро. Эти и другие идеи, да и практические шаги руководителя Маржери до его гибели теперь дали простор для головокружительных конспирологических построений любителям искать во всем заговор. Расследование случившегося во «Внуково» еще, может, вскроет неожиданные детали.

Пока же можно с некоторой долей уверенности говорить, что произойдут серьезные перемены в стратегических приоритетах пятой в мире и третьей в Европе нефтегазовой компании. Total еще до трагедии в Москве запланировала прогрессирующее снижение инвестиций: с 28 млрд долларов в 2013 году до 26 млрд в нынешнем году и до 25 млрд в 2017 году. Еще в начале этого года Маржери говорил, что эра наращивания инвестиций в 2005-2013 годах закончилась, наступает переходная фаза — «от инвестиций к росту».

Насколько это коснется России, с определенностью говорить еще рано. В общем объеме получаемых Total нефти и газа российское направление дает 9%. Маржери пробивал на российском рынке проекты, которые шли трудно, даже казались безнадежными. Работы по освоению гигантского Штокмановского газового месторождения с участием Total практически заморожены и вряд ли к ним вернутся в ближайшее время, несмотря на сотни потраченных миллионов. Это высокая Арктика, Баренцево море, район в 500 километрах от Мурманска, в 300 от ближайшего побережья Новой Земли, морские глубины — 200-350 метров. Рентабельность под вопросом. Разработка Харьягинского нефтяного месторождения в Ненецком округе (в нем участвует кроме Total норвежская Statoil), после всех трудностей, все-таки идет с успехом. Работы идут и по гигантскому — 27 млрд долларов инвестиций — комплексному газовому проекту на Ямале, включающему строительство завода и погрузочных терминалов для сжиженного природного газа (СПГ). Total в нем является партнером и уже вложила такие большие средства, что вряд ли из него выйдет. По проекту Ямал-СПГ наиболее серьезно ударили западные санкции.

Еще дело в том, что у Total в последнее время и в целом положение сложилось неважное. Не из-за России, а в силу как объективных факторов, так и, по-видимому, исчерпавшей себя корпоративной линии. В прошлом году доходы корпорации упали на близкие к катастрофическим 20%. Даже при том, что акционерам повышены дивиденды (на 1,7%, 2,38 евро на акцию).

Маржери на протяжении многих лет отстаивал стратегию «высокий риск, высокая прибыль». Однако в течение последнего года-двух появились признаки, что и он сам, и корпорация в целом двигались к отходу от нее, к концентрации сил на наиболее рентабельных, стабильных направлениях традиционной энергетики и большему вниманию, к новым направлениям: сланцевая нефть и газ, альтернативные источники. Гибель главы корпорации может ускорить эти изменения.