«Все вы будете отвечать!» Приговор исполнителям убийства Немцова вступил в силу

«Оборотни в погонах», «пособники ФСБ», «алкоголики и тунеядцы» — эти и другие слова использовали пятеро исполнителей убийства Бориса Немцова, пытаясь добиться в Верховном суде отмены приговора по громкому делу. Однако он устоял

Верховный суд России признал законным обвинительный приговор по делу об убийстве оппозиционера Бориса Немцова. С 10 октября он вступает в силу, и пятеро исполнителей преступления отправятся в колонии на срок от 11 до 20 лет.

На отмене приговора настаивали и адвокаты осужденных, и представители потерпевших. Последние просили направить дело в прокуратуру для переквалификации со статьи «убийство» на статью «посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля». Однако судьи военной коллегии сочли его законным, освободив фигурантов лишь от уплаты штрафов в 100 тысяч рублей по статье о незаконной перевозке и ношении оружия — пистолета, из которого убили политика.

В рассмотрении апелляционных жалоб защиты фигуранты дела участвовали с помощью телеконференцсвязи, установленной между судом и СИЗО. Пятерых осужденных «раскидали» по трем изоляторам. Так, в «Бутырке» находились Заур Дадаев, а также братья Анзор и Шадид Губашевы, в «Матросской Тишине» — Хамзат Бахаев, а в 6-м изоляторе — Темирлан Эскерханов.

Увидев в зале суда жен и других родственников, арестованные стали шутить и переговариваться с ними на чеченском языке. Кто-то из них даже спел: «Не плачь, родимая…» Главный фигурант дела Заур Дадаев пытался бодриться, рассказывая, что будет делать, если приговор «устоит»: «Поедем лес валить, экономику поднимать». Его новая защитница Роза Магомедова просила отложить процесс, ссылаясь на то, что не успела ознакомиться с делом, но судьи решили, что дали ей достаточно времени.

Претензии к судье

Адвокаты фигурантов просили отменить приговор Московского окружного военного суда и вернуть дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение со стадии отбора присяжных. Защитники считали, что вердикт присяжных был вынесен с нарушениями закона, а судья Юрий Житников вел процесс с обвинительным уклоном.

Так, адвокаты утверждали, что судья незаконно удалил с процесса братьев Губашевых и Темирлана Эскерханова, чем нарушил их право на защиту. Кроме того, судья, по мнению адвокатов, «систематически нарушал нормы судейской этики» и «общепринятые нормы морали», когда комментировал показания подсудимых и разрешал обвинению исследовать данные, которые их отрицательно характеризует. Он разрешал прокурорам перебивать защиту и необоснованно отклонял ходатайства адвокатов, нарушая принцип состязательности сторон.

Очень много претензий защиты сводилось к опросному листу, а также к тому, как он был заполнен присяжными. «Вопросы присяжным были сформулированы таким образом, что им не оставалось ничего другого, как вынести обвинительный вердикт», — указали защитники.

Они также были убеждены в том, что документ уже после оглашения подвергли исправлениям. Так, адвокаты обратили внимание суда на то, что в ответе на пятый вопрос о роли в деле Шадида Губашева старшина зачитал ответ «да, виновен», тогда как в самом опросном листе было написано «да, доказано». «Это подтверждает то, что исправление было сделано уже после оглашения вердикта», — заявил защитник Заура Дадаева Марк Каверзин. «Процесс шел неправильно и несправедливо. Если вы отмените приговор, это будет правильно и справедливо. Давайте не будем позориться», — обратилась к судьям защитница Темирлана Эскерханова Анна Бюрчиева.

Без срока давности

Представители потерпевших, которыми были признаны четверо детей Бориса Немцова, Ольга Михайлова и Вадим Прохоров тоже просили отменить приговор, но не из-за незаконности вердикта. Они просили направить дело прокурору для переквалификации его со статьи 105 УК РФ «убийство» на статью 277 УК РФ «посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля».

Ольга Михайлова отмечала, что погибший был известным на всю страну оппозиционным политиком, однако судья запрещал свидетелям задавать вопросы о политической деятельности Немцова. «Безусловно, убийство Немцова должно расцениваться не как обычное убийство, а как убийство в целях прекращения его политической или государственной деятельности либо из мести. Он был известен абсолютно всем, включая граждан Чеченской Республики, жителями которой являлись осужденные», — сказала представитель потерпевших.

Адвокат обратила внимание судей на то, что срок давности по статье «убийство» составляет 15 лет, тогда как по статье «посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» срока давности нет. «В этом случае при задержании заказчиков через 15 лет они могут уйти от ответа, тогда как по статье 277 УК они от ответа не уйдут», — подчеркнула адвокат.

Ее коллега Вадим Прохоров добавил, что поддерживает жалобу лишь одного осужденного, Хамзата Бахаева, добавив, что у потерпевших есть «сильные сомнения» в его виновности. Вопрос о законности приговора в отношении остальных фигурантов потерпевшие оставили на усмотрение суда.

Доводы гособвинения

В свою очередь, представители прокуратуры просили оставить приговор без изменения, а апелляционную жалобу защиты и представителей потерпевших — без удовлетворения. Прокурор Мария Семененко отметила, что на следствии не было получено данных о том, что убийство Немцова было совершено в связи с его общественной или политической деятельностью. «В настоящее время также нет оснований для возвращения дела прокурору для переквалификации действий подсудимых», — сказала она.

Гособвинитель отвергла упреки защиты в том, что в суде не допросили спутницу Бориса Немцова украинскую модель Анну Дурицкую, которая была с ним в момент убийства. «Дурицкая была вызвана не меньше пяти раз в суд, ей были направлены телеграммы на Украину, однако установить ее местонахождение не представилось возможным. Именно поэтому ее показания огласили», — пояснила прокурор.

Она также сочла несостоятельными упреки защиты в том, что суд не проверил алиби главного подсудимого — предполагаемого киллера Заура Дадаева. Его, по мнению адвокатов, могло подтвердить видео с камеры в подъезде дома в Москве, где жил Дадаев. На нем видно, что тот не покидал дом в часы убийства, настаивали адвокаты. Однако, как указала Семененко, видеозапись была признана недопустимым доказательством, так как специалисты установили, что изображение прерывалось.

Прокурор пояснила, что трех подсудимых судья удалил с процесса за неоднократные нарушения порядка судебного заседания, а следствие давно проверило версию подсудимых, согласно которой они сделали признания под пытками. «В возбуждении дела по этому факту было отказано», — подчеркнула Мария Семененко. Ее поддержал другой прокурор Антуан Богданов. Он отверг доводы о необъективности судьи, отметив, что тот не нарушал закон при рассмотрении дела.

Про Джеймса Бонда, ФСБ и пытки

Сами осужденные были очень эмоциональны. Так, Шадид Губашев назвал гособвинителя Марию Семененко «оборотнем в погонах», заявив, что на следствии «оговорил своих братьев» под диктовку следователей. При этом Губашев был уверен, что представитель потерпевших Вадим Прохоров «заодно с ФСБ». «Клянусь Господом, все вы будете отвечать! Я буду об этом просить Бога», — сказал он судьям.

Анзор Губашев не отставал от брата, оскорбив другого гособвинителя, Антуана Богданова. Его он назвал «алкоголиком и тунеядцем». Третий фигурант, Темирлан Эскерханов, жаловался, что судья Юрий Житников обращался с подсудимыми, «как с животными», разговаривая с ними в приказном тоне. «Мне предъявляют, что якобы я следил за Немцовым, в Джеймса Бонда играл. Но такого не было, и этому нет ни одного свидетеля», — негодовал он.

В свою очередь, Хамзат Бахаев возмущался тем, что прокуроры пытались его очернить. Они то говорили о найденном неподалеку от его дома шприце, то вспоминали, что его первая супруга исчезла (это произошло после того, как подсудимый усомнился в своем отцовстве. — Business FM).

Главный же фигурант Заур Дадаев в очередной раз привел довод о том, что признание на следствии от него получили под пытками. «Где доказано, что преступление совершено из корысти, где деньги и человек, который обещал их?» — спрашивал фигурант. «Я не совершал преступление, не участвовал в убийстве. В момент убийства я находился дома, и в деле ничего не доказывало», — уверял Дадаев. Он сказал, что прокуроры пытались представить подсудимых в глазах присяжных «бандитами, наркоманами и отморозками, которые на все пойдут».

Пробыв в совещательной комнате один час, судьи Верховного суда не нашли оснований для отмены приговора. Они лишь несколько его подкорректировали, освободив каждого из осужденных от уплаты штрафа в 100 тысяч рублей по статье о незаконном обороте оружия. Таким образом, с 10 октября приговор вступает в законную силу, а осужденных в ближайшее время этапируют в колонии.

Впрочем, защитники осужденных заявили, что не намерены сдаваться. Они планируют обжаловать приговор в президиуме Верховного суда России, а также обратиться в Европейский суд по правам человека.

Вердикт присяжных

Бывший вице-премьер правительства России, сопредседатель партии «РПР-ПАРНАС», депутат Ярославской облдумы 55-летний Борис Немцов был убит вечером 27 февраля 2015 года на Большом Москворецком мосту в Москве. 29 июня присяжные в Московском окружном военном суде признали пятерых уроженцев Чечни виновными в совершении этого преступления.

Они согласились с версией обвинения, согласно которой убийство исполнил заместитель командира батальона «Север» Внутренних войск МВД Чечни Заур Дадаев. Воплотить преступный план в жизнь ему помогли его троюродные братья Анзор и Шадид Губашевы, еще один родственник Хамзат Бахаев и бывший сотрудник полиции Темирлан Эскерханов.

Согласно версии обвинения, они совершили убийство из корыстных побуждений, получив от неустановленных заказчиков не менее 15 млн рублей. 13 июля Московский окружной военный суд приговорил их к лишению свободы на сроки от 11 до 20 лет. Максимальное наказание суд назначил Дадаеву, а минимальный — Бахаеву.

Суд признал подсудимых виновными в совершении убийства по найму в составе организованной группы, а также в незаконном обороте оружия и боеприпасов (п.п. «ж, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 222 УК РФ). В ходе судебного процесса, который длился десять месяцев, фигуранты не признавали вину, а адвокаты просили оправдать их подзащитных. От своих первоначальных признательных показаний трое из пяти подсудимых отказались.