Путин и Трамп проведут встречу 15 августа на Аляске

— Аляска стала неожиданностью для Москвы, на ваш взгляд?

— Я не знаю, стала ли Аляска неожиданностью для руководства и вообще, чья это была идея, но то, что для всех невовлеченных это сюрприз, сомнений нет — не называли, не предполагали. Все исходили из того, что встреча может быть только на какой-то нейтральной территории. Но лидеры решили по другой логике пойти, как раз обратной, что это вопрос двух больших начальников и никакие третьи стороны, никакие посредники, никакие хозяева встречи не нужны. Думаю, исходя из той логики, что это разговор двух больших стран, выбрали такой вариант. То, что Аляска — единственное место, где Россия и США являются соседями, наверное, это можно считать неким символизмом.

— Трамп сказал о возможности обмена территориями. Зеленский, в свою очередь, отметил, что Конституция Украины этого не позволяет. Судя по утечкам в прессе, Владимир Путин действительно передал Уиткоффу какие-то предложения об обмене территориями? И Трамп как-то будет продавливать Зеленского?

— Весь опыт конфликта и попыток его дипломатического урегулирования свидетельствует только об одном: совершенно бессмысленно и контрпродуктивно пытаться анализировать утечки, особенно в такие моменты, когда явно что-то происходит и что-то должно решиться. Сам факт того, что встреча объявлена, показывает, что существует некая схема, которую Россия и Соединенные Штаты готовы обсуждать. Что в нее входит, тут абсолютно никаких знаний у нас нет и не будет до того момента, пока это не объявят официально. Поэтому я не хочу спекулировать. Возможные условия, какие бы они ни были, будут крайне тяжелыми для Украины, в этом сомнений нет. Заявления Зеленского подтверждают, показывают, что там это понимают. Но, вероятно, раз дошло до такого момента, когда это обсуждается, действительно существует какая-то ситуация, которая может заставить Киев пойти на вещи, которые он до сих пор объявляет как абсолютно неприемлемые. А ситуация, наверное, заключается в том, что военное положение на фронте для Украины стало ухудшаться гораздо быстрее, чем раньше. Это, собственно, домыслы. Трамп до определенной степени обладает ресурсом, чтобы заставить Зеленского принять то, о чем гипотетически договорятся Москва и Вашингтон, но я бы не считал, что это автоматически подразумевается.

— Все эти договоренности идут на фоне, наверное, дипломатической неудачи России, когда Армения и Азербайджан подписывают между собой мирную декларацию не в Москве, а в Вашингтоне. Причем при посредничестве Трампа, а не Владимира Путина.

— Часть повестки Трампа, он об этом говорит не уставая, буквально каждый день по несколько раз, — он великий медиатор и агент мира, способен решить все конфликты. Теперь галочку поставили в списке, это Армения и Азербайджан, великая победа. Следующие по его списку — это Россия и Украина. В этом плане это связано. Ситуация на так называемом постсоветском пространстве меняется, и мы вступили в новый период. Действительно, Россия утратила функции эксклюзивного посредника и патрона, к которому обращаются в случае проблем. Это не сегодня началось. Этот процесс уже какое-то время назад пошел. Войны первой и второй карабахской кампаний стали самыми главными вехами на этом пути. Но, к сожалению, процесс сейчас уже носит объективный характер. Теперь уже надо просто исходить из того, что нам нужно как-то модифицировать свою политику, исходя из того, что той эксклюзивной роли у нас уже нет.

— Давайте с Аляски начнем. Вам как такой выбор?

— Неожиданно. Там в августе очень красиво, хорошо. Туда все туристы ездят в это время. Можно на китов посмотреть.

— Кажется невероятным, что Путин полетит в Америку, в страну НАТО. За последние три года он даже в Турции не был.

— Да, это неожиданно. Это шаг навстречу Трампу, конечно же. Можно расценить как первый жест в сторону американского президента — давай встретимся на твоей территории. Чтобы размягчить переговорщика, может быть, по другим вопросам.

— Как раз о вопросах. Трамп заявил об обмене территориями. О чем здесь может идти речь?

— Еще в начале года обсуждался план Уиткоффа, а также так называемый план Келлога, который предполагал, что за Россией в основном останутся Луганская и Донецкая области, Запорожье и Херсонская область по линии фронта. Долгое время Москва не принимала эту позицию. Я думаю, что и сейчас она ее не очень принимает. И то, о чем пишет газета The Wall Street Journal, надо подождать. Потому что есть третья сторона — Украина. И если на словах Путин согласится на какой-то территориальный размен, — скажем, есть участки территории, которые заняты в Сумской, Днепропетровской и Харьковской областях, — теоретически все рассуждают о том, что их можно на что-то разменять. Но по факту может оказаться так, что два президента договорятся и скажут: давайте посмотрим, что скажет Зеленский. А Зеленский скажет нет. И все на этом заканчивается.

— Собственно, он уже об этом заявил.

— Он уже об этом и заявил. И выводить войска даже из Донецкой области он не собирается — там, по-моему, российская армия контролирует 80% территории, может быть, даже чуть больше. Это означает, что военные действия будут продолжены. Но зато Путин, например, может сказать: видите, мы же договорились с Трампом, а Киев проявляет неуступчивость. Я думаю, что именно вот этот вопрос и вентилировался активно украинским лидером во всех переговорах с европейцами. Все-таки позицию Киева игнорировать полностью не удастся. Тогда все равно надо будет что-то делать с тем же Зеленским, как-то его уговаривать, убеждать и так далее. Он пока не показывает готовность быть убежденным.

— Еще в публикации The Wall Street Journal упоминается некий закон, который будет принят российской стороной, о том что РФ не будет атаковать Украину и Европу. Как это можно оценить?

— Это журналистские фантазии. Можно принять любой закон, потом его отменить на следующий день. Нет, они там фантазируют. Не в российском законодательстве сейчас основной затык. Москве нужно договориться с Вашингтоном по каким-то принципиальным вопросам и попытаться притянуть его, если не перетянуть, поближе к себе в вопросе украинского урегулирования. Эти шансы были в начале года. Но потом, где-то с июня, Трамп начал говорить, что он разочарован, недоволен позицией Москвы и так далее. Как минимум эту тенденцию надо обратить вспять. Собственно, задача стоит — не допустить принятия жестких американских санкций.

— Соглашение Армении и Азербайджана на этом фоне, подписание декларации о прекращении боевых действий, да еще и в Вашингтоне при посредничестве Трампа. Как это выглядит?

— Две страны СНГ (одна страна до сих пор еще не вышла из ОДКБ, хотя собирается на выход) подписывают соглашение в Америке о примирении между собой. Это победа Трампа, безусловно, и американской дипломатии. Но можно лишь сожалеть о том, что это не было сделано еще в 2020 году, когда при посредничестве российского президента подписывалось соглашение по итогам очередной карабахской войны. В принципе, на мой взгляд, Россия могла бы предложить тот самый логистический вариант обустройства Зангезурского коридора, который в результате достался американцам. Какая-то российская компания могла взять на себя все эти функции. Что в этом было невозможного, мне, честно говоря, трудно представить.

— В итоге для России это что значит?

— Это значит, что и Армения, и Азербайджан еще дальше отдаляются от России и она утрачивает свое влияние в Закавказье. История — это, конечно, маятник, поэтому ничего необратимого нет. И я думаю, что, если украинский конфликт когда-нибудь закончится и Россия выйдет из него, она займется своим ближайшим зарубежьем, в том числе и восстановлением там своего влияния.