Сергей Степашин как инвестбанкир

На прошлой неделе Счетная палата РФ приостановила проверку Банка Москвы. За что же, спрашивается, отвечает СП? За контроль над бюджетными средствами или за слияния и поглощения, проводимые компаниями с государственным участием?

На прошлой неделе Счетная палата РФ приостановила свою деятельность. Не вообще, а в одной отдельно взятой компании — в Банке Москвы.

Если бы СП «приостановилась» совсем, например, из-за реорганизации или появления другого, замещающего ее органа, то это можно было бы как-то понять. Выборочная приостановка деятельности контролеров выглядит странной, если не сказать подозрительной.

Краткая история вопроса. Проверка Банка Москвы началась в декабре прошлого года. Случилось это вскоре после двух важных обстоятельств. Первое — отставка столичного мэра Юрия Лужкова (октябрь 2010 года). Второе — заявление правительства о том, что банк ВТБ заинтересован в получении контроля над Банком Москвы (ноябрь).

Формально указанные два обстоятельства никак не связаны с начавшейся проверкой в Банке Москвы. Для «чистоты эксперимента» будем считать, что все происходило само по себе: отставка, возникший вдруг интерес к Банку Москвы со стороны ВТБ и случившаяся вдруг же проверка СП. Отметим только, что за 15 лет существования Палаты она ни разу не интересовалась делами такого крупного оператора бюджетных денег как Банк Москвы.

Теперь вернемся к собственно проверке СП и ее приостановке. Проверка была, очевидно, внеплановой. Можно без труда догадаться, кто и почему инициировал внеплановую активность СП. Вряд ли это были депутаты Госдумы или члены Совета Федерации. По Регламенту Счетной палаты, потребовать провести внепланово проверку могут депутаты (если их не меньше 1/5 состава Думы) или члены СФ (в том же количестве). Насколько известно, ни депутаты, ни сенаторы никаких решений насчет Банка Москвы не принимали. Остается Коллегия Счетной палаты, ибо она в отсутствие плана или требования Федерального собрания может принять решение о проведении проверки. Надеюсь, что в отношении проведения проверки Банка Москвы такой протокол имеется. Хотя, признаюсь, есть у меня сомнения на этот счет. Почему? Да потому, что для отмены или приостановки решения Коллегии необходимо решение того же уровня, то есть снова Коллегии.

Степашин, сообщая о прекращении проверки, даже не обмолвился о таком органе как Коллегия. Глава СП, судя по цитатам из «Интерфакса», прямо ссылался на просьбы Сергея Семеновича (Собянина) и руководства ВТБ. Интересно, а если бы с подобной просьбой (о прекращении проверки) к Степашину обратился бы коллектив духового оркестра Московского гарнизона или сельхозпредприятия «Белая дача», — этого было бы достаточно для остановки проверки? Причем здесь «Белая дача»? А причем здесь Собянин? Да, мэрия Москвы крупный акционер банка. Но я не слышал, чтобы государственные контролирующие органы прекращали проверку по просьбе акционеров проверяемых компаний.

Представьте, что СП отозвала бы инспекторов по просьбе, например, Льва Алалуева (тоже крупный акционер Банка Москвы) или Андрея Бородина. Бородин не только крупный акционер, но еще и президент проверяемого банка. Нет, вот представьте: выходит глава Счетной палаты на пресс-конференцию и заявляет, что прекратил проверку по просьбе руководителя (акционера) Банка Москвы. Диковато выглядело бы, не правда ли? А почему с Собяниным не диковато? Или в Законе об акционерных обществах есть секретные статьи об особенных правах некоторых типов акционеров?

В Регламенте СП (вывешен на официальном сайте Палаты) нет ни слова о Сергее Семеновиче и руководстве ВТБ. Возможность обращения от них (как и от других должностных лиц, кроме упомянутых депутатов или сенаторов числом не менее 90) ни в каких документах об СП не предусмотрена. Более того, депутаты или сенаторы, даже в полном своем составе не могут остановить начатую проверку. Остановка проверки не предусмотрена в принципе. Иначе СП легко использовать в целях, не связанных с контролем за расходованием бюджетных средств.

В пояснениях «Интерфаксу» об остановке проверки Степашин не только сослался на просьбы важных лиц, но и на то, что ВТБ намерен поглотить Банк Москвы, а проверка может помешать этому процессу.

То есть в декабре прошлого года, когда ВТБ объявил о намерении приобрести банк, а крупнейший частный акционер Банка Москвы Андрей Бородин заявил, что не намерен расставаться со своей долей, проверка СП ничему не угрожала и была начата. В январе 2011, когда от Бородина перестали поступать заявления о нежелании продавать акции Банка Москвы, Счетная палата передумала проверять банк.

За что же все-таки отвечает СП? За контроль над бюджетными средствами или за слияния и поглощения, проводимые компаниями с государственным участием? Произвести какие-то действия, чтобы не мешать процессу поглощения, «не пугать тех, кто имеет там вклады» (Степашин — «Интерфаксу») — это стратегия инвестиционного банкира, а не государственного контролера.