Толстый полицейский, Ferrari и токсичные активы

Про «жуликов и воров» даже самые острые на язык лорды не очень говорят, как-то неприлично. Но дискуссия похожая

Вот в российских комментариях можно нередко услышать, что «оккупанты» Уолл-Стрита и лондонского Сити сами не знают, чего хотят. Это не так. Знают — что, и знают — где.

Когда бейлифы и полиция разбирали, заметьте — мирно, палаточный городок в Сити (там, кстати, и наши лондонские русские поучаствовали, видел), Служба доходов и налогов Ее Величества (HMRC) пошла на исключительную в английской практике меру — с банковской группы Barclays было решено ретроактивно взыскать 500 млн. фунтов.

Эту сумму банк вывел из-под от налогов по двум схемам, которые теперь объявлены незаконными. Необычность и жесткость этой меры в том, что изменение в законе распространяется как на будущее, так и на прошлое. Помимо подлежащих к взысканию прошлых миллионов, ожидается, что в ближайшие несколько лет казна получит до двух миллиардов фунтов, которые в противном случае ушли бы из-под налогообложения.

По первой схеме, банк истребовал сумму налогового кредита (освобождения от налога) по операциям, где налог и не был начислен и выплачен. Второй путь предусматривал покупку своих собственных долгов. С прибылью, но без уплаты корпоративного налога.

Обе схемы теперь запрещены. Причем в нарушении закона Barclays не обвиняется — между уклонением от налогов и избежанием налогов большая разница. Первое — серьезное нарушение закона, второе — по закону допустимо, а для тех, кому по средствам, это просто любимый спорт, пусть иногда и дорогостоящий. Чем больше денег, тем дороже их увести от налогов. А там, где есть возможность заработать на заработанном кем-то другим, творческой энергии нет предела.

Как известно, Великий Комбинатор знал четыреста сравнительно честных способов отъёма (увода) денег. Это в прошлом веке. Не знаю, есть ли данные о числе «честных способов» по России на сегодня. В Англии — есть. Зафиксировано две тысячи способов увода денег от налогообложения. Это — факт. Столько схем избежания налогов заявлено самими банками, подписавшими «кодекс банковской практики в отношении налогов». Все пятнадцать ведущих банков Великобритании заявили о готовности придерживаться принципов этого документа после того, как правительству пришлось спасать их от краха на деньги налогоплательщиков. В некоторых случаях схемы останавливают, в некоторых — нет. Все-таки речь идет о законных операциях и уведомления поступают добровольно. Благородный спорт.

Barclays тоже подписал, но у него положение особое. В разгар финансового кризиса, он не стал брать помощь у своего правительства под 12-процентный купон, а вместо этого обратился за помощью к Катару и Абу-Даби на более дорогих условиях — под 14 процентов. В результате Barclays остался как бы независимым — от своих.

И вот сейчас спрашивают, а для чего? Не для того ли, чтобы руки свободнее были, когда нужно из-под налогов выводиться.

К Barclays отношение у палаточников-оккупантов особое. Не только потому, что это один из крупнейших банков — по активам на третьем месте в мире после BNP Paribas и HSBC, в Англии в каждом мало-мальски уважающем себя городке на главной улице есть отделение Barclays. Еще и потому, что его председатель правления Боб Даймонд постепенно превратился в «токсичный актив» для репутации британского финансового сектора. На слушаниях в парламенте заявил, что «банкирам пора перестать виниться за кризис». Эту фразу теперь всё время вспоминают, как свидетельство, что банкиры ничему не научились и ни в чем не раскаиваются.

И еще стали сравнивать, присматриваться к тому, что банк делает и как. Выяснилось, например, что Barclays в 2009 году заплатил с прибыли в 4,6 милларда фунтов лишь 2,4 процента корпоративного налога — 113 млн.фунтов стерлингов. Стандартная ставка этого налога — 28 процентов.

Потом сравнили бонусный пул (общую сумму премий) Barclays в 3,4 миллиарда фунтов, включая предполагаемый бонус в 10 миллионов для самого Даймонда с намеченными правительством сокращениями расходов на социальные нужды и замораживанием зарплат в общественном секторе (в Англии не говорят — государственном, но речь о государственных служащих). В результате ограничения зарплат предполагается сэкономить до 1 миллиарда фунтов. Из общественного сектора должно уйти от 400 до 710 тыс. рабочих мест.

Когда такие сравнения сделаны, тогда понятно что будет — негодование. Потому что несправедливость.

Палаточный городок в Сити обошел всю мировую прессу. Меньше известно о другой акции, продолжавшейся в прошлом году несколько недель под лозунгом Britain Uncut. Анкат, в смысле, «не дадим резать» — расходы. Молодые люди приходили в отделения Barclays по всей стране, усаживались с книгами и газетами, тетрадками, многие приводили детей как в садик, сидели и играли. Порядка не нарушали. Если кто спрашивал, что происходит, говорили — это у нас акция протеста такая.

Если кто подумает — как наивно, и вообще, негодование и справедливость не измеришь. Но вот измеримое: за второе полугодие прошлого года Barclays вышел на первое место в Англии по числу жалоб от клиентов. Зарегистрировано их 11 524. Омбудсмен (контролер-наблюдатель) по 84 процентам жалоб вынес решение в пользу клиента, то есть присудил им право на компенсацию.

Попытки остановить увод денег от налогов напоминают «толстого полицейского, бегущего за несущейся на всей скорости Ferrari, заметил лорд Оукшотт, бывший до недавнего времени споуксменом по финансам в либерально-демократической партии. Это было до событий с Barclays и разбором городка «оккупантов» в Сити. После них Оукшотт сказал: «Ну вот, теперь ясно, кто у нас настоящие нахлебники — Barclays и другие подобные ему».

Про «жуликов и воров» даже самые острые на язык лорды не очень говорят, как-то неприлично. Но дискуссия похожая. Одни говорят: перестаньте кормить «ленивых греков» и социальщиков-бездельников. Другие: соберите аккуратно налоги с Ferrari, тогда никаких сокращений и не понадобится. В споре этом жюри (присяжные) еще не вернулось.

Посмотрим, как будет дальше дело идти.

Но вот что ясно. Деньги не боятся негодования и не стесняются несправедливости. «Токсичности» они боятся. А тут как раз тот случай, когда смешные палатки оккупантов огромный банк превращают в токсику.