16+
Пятница, 29 марта 2024
  • BRENT $ 87.07 / ₽ 8033
  • RTS1126.90
14 марта 2012, 20:48 ОбществоКомпанииПолитикаКонфликты

«Бесполезно для власти будет пытаться просто грести против течения»

Лента новостей

Россию накроет новая волна экономического кризиса. В ближайшие 6 лет ее ждет «затяжной и неопределенный процесс политической трансформации», Путину придется уйти раньше срока, считает президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев

«Важно возглавить запрос на изменения, а отнюдь не блокировать его», — считает президент фонда ЦСР Михаил Дмитриев. Фото: РИА Новости
«Важно возглавить запрос на изменения, а отнюдь не блокировать его», — считает президент фонда ЦСР Михаил Дмитриев. Фото: РИА Новости

Фонд «Центр стратегических разработок», который готовил для Владимира Путина «Стратегию социально-экономического развития России до 2010 года», оказался в центре внимания после ряда точных прогнозов. Осенью прошлого года он предсказал Болотную и проспект Сахарова. В своем новом докладе президент фонда Михаил Дмитриев предрекает России сложное шестилетие и прогнозирует, что Владимиру Путину придется уйти раньше срока. Об этом он рассказал в интервью Business FM.

— Все обсуждали ваш доклад, сделанный за месяц до думских выборов. Вы говорили о том, что если процент «Единой России» окажется выше 35%, это приведет к делегитимизации Госдумы и ко всему тому, что в действительности затем произошло. Сейчас вы пишете о том, что протестные настроения никуда не делись даже со спадом митингов и о том, что более чем серьезные вызовы предстоят власти. Почему руководство страны в ноябре не прислушалось к вашему докладу?

— На самом деле, к нашему докладу не прислушались весной 2011 года. Реагировать на проблему уже непосредственно накануне думских выборов было сложно и поздно. Для этого нужно было предпринимать меры гораздо раньше, в том числе была проблема с политическим представительством на правом фланге партийного спектра — не были зарегистрированы оппозиционные партии, и фактически разрушена попытка создать партию под руководством Прохорова на правом фланге. И когда все это произошло, уже что-то сильно поправить на думских выборах было поздно.

На мой взгляд, власти попытались отреагировать на эту проблему осенью: по всем признакам первоначально ставилась задача добиться гораздо более масштабных фальсификаций. Я знаю, что в той же Вологодской области «Единой Россией» ставились задачи по достижению 60-70% голосов, хотя реально количество поддерживающих партию тогда, судя по всему, уже было ниже 40%.

Проблема была в том, что весной, когда еще можно было существенно изменить ход событий, власти явно психологически были не готовы к такому перелому настроения россиян. Просто, грубо говоря, в правдоподобность наших прогнозов никто не поверил, в том числе, официальные социологические центры.

— Сейчас поверят?

— То, что к нам сейчас стали относиться гораздо серьезнее, у меня не вызывает сомнений. Вообще, мы исторически не рассматривались как организация, занимающаяся политологическим анализом. Нас, например, никогда не приглашали для участия в Валдайских форумах, посвященных политике. На последний Валдайский форум я уже был приглашен, и сейчас меня регулярно приглашают на встречи с политологами России. Я и мои коллеги в ЦСР внезапно оказались специалистами в области политологии, хотя, в прошлом такого рода профессиональных специализаций за нами не водилось.

При этом я должен сказать, что мы пока не ставим задачи подготовить, скажем, реалистический краткосрочный прогноз, который мы сделали в апреле прошлого года, потому что для его подготовки нужна обновленная первичная социология. Эту социологию мы рассчитываем получить в ходе масштабного обследования, которое будем проводить во второй половине марта и первой половине апреля.

— А вы доверяете данным наших трех основных социологических фондов?

— В некотором смысле, да. Там тоже, судя по всему, есть искажения по некоторым чувствительным вопросам: я не уверен, что всегда достоверная информация об отношении к первым лицам в стране. Но, в принципе, это достаточно достоверная информация, она имеет длительную историю сбора, базируется на очень большой социологической базе. Гео-рейтинг — это то, что собирает фонд «Общественное мнение» — например, это вообще порядка 45-50 тысяч респондентов по всей стране. Но у этих методов анализа есть свои ограничения.

На переломе трендов они реагируют на изменения общественного сознания с запозданием. В то время, как методология фокус-групп, которую традиционно использует ЦСР, наоборот, на радикальные перемены трендов реагирует с некоторым опережением, на 6-9 месяцев. И в этом оказалось преимущество и причины высокой предсказательной способности нашего метода анализа.

— Давайте вернемся к прогнозу, который изложен в последнем докладе. Главный вывод: Путин может не продержаться 6 лет. На основании каких данных сделан такой вывод, и при каких обстоятельствах этот сценарий может реализоваться?

— Он не базируется на каких-то прямолинейных данных типа того, что мы могли вывести прогнозную кривую рейтинга поддержки Путина во время его следующего президентства. Нет, конечно. Это не более чем оценка вероятностей. Но мы исходим из следующих соображений: сейчас Россия находится на пороге очень драматических переломов политических настроений населения, которые происходят на фоне растущего спроса на глубокие изменения социально-политической системы в стране.

Эта система просто отстала от общества, развивавшегося довольно быстро в последние десять лет. Шесть лет — это огромный срок для общества, находящегося в состоянии переломов тренда. Напомню, что это вся протяженность горбачевской перестройки.

— На ваш взгляд, митинги, которые мы уже видели, это были митинги интеллигенции. Возможно, правящей элите стоит ожидать чего-то совсем другого, и гораздо более опасного для нее?

— Протесты городского среднего класса послужили спусковым механизмом нарастания открытого недовольства в стране, именно об этом мы писали в докладе год назад. Но гипотеза, которую мы хотим проверить в ходе нового раунда исследований, состоит в том, что недовольство российского населения в сложившейся ситуации в стране выходит сейчас далеко за пределы крупных городов. И если крупные города дали толчок протестам, то судьба российской политики будет решаться не в них, а за их пределами.

По многим косвенным признакам мы можем предположить, что недовольство распространилось на прежде гораздо более лояльные власти слои населения, такие как сельские жители, рабочее население и пенсионеры в провинции.

Мы сейчас проверяем эти предположения, но если они подтвердятся, то самый большой риск, с которым столкнется нынешняя политическая система, будет отчасти напоминать то, с чем столкнулся Горбачев в поздний период перестройки. Грубо говоря, центральная власть, которая теряла поддержку и легитимность в глазах населения, столкнулась с ситуацией, когда в советских республиках прошли гораздо более открытые демократичные выборы в местные республиканские органы власти. И эти органы республиканских лидеров внезапно обрели гораздо большую легитимность и поддержку в глазах населения, чем центральная власть. Сейчас, когда в стране пойдут губернаторские выборы, выборы в законодательные собрания субъектов федерации, мы можем столкнуться с похожей ситуацией.

— Что, на ваш взгляд, должна предпринимать власть, в первую очередь Путин?

— Довольно бесполезно для власти будет пытаться просто грести против течения истории. То есть, если мы столкнемся с ситуацией, когда недовольство вышло далеко за пределы крупных городов. Мы пока не знаем, насколько велики масштабы этой проблемы, но если она действительно реализуется, то пытаться просто сдерживать это недовольство и препятствовать реализации тех ожиданий, которые формулирует население, — это самое бесполезное, что можно делать.

В этом как раз и состоят главные уроки перестройки: тут очень важно возглавить запрос на изменения, а отнюдь не блокировать его. Наконец свобода маневра будет ограничена тем, что в целом российская экономическая ситуация крайне неустойчива и уязвима. Мы заложники колебания цен на нефть на мировых рынках, эти колебания сейчас могут быть колоссальными. Сейчас нефть подросла, но она не может дальше расти устойчиво.

— Это взгляд либеральной части властной структуры. Каков сейчас баланс сил во властной верхушке и может ли Владимир Путин изменить свои взгляды?

— Не нужно упрощать взгляд высших эшелонов власти на ситуацию. Надо сказать, что власть уже в ответ на самые первые признаки открытого недовольства пошла на очень радикальные действия. Само объявление выборов губернаторов было сделано еще в декабре, и это очень серьезный шаг в сторону демократизации всей политической системы. Проблемы для Путина и Медведева сейчас в том, что они находятся под впечатлением высоких процентов голосов, отданных за Путина, и сравнительной легкостью победы в первом туре.

— И высоких цен на нефть, может быть тоже.

— Да, наверное, и высоких цен на нефть тоже. Но высокий уровень голосования «за» Путина парадоксально по тем признакам, которые мы сейчас имеем с поля, и социология парадоксальным образом сочетается с нарастанием недовольства системой власти в целом.

— Вы отметили в своем докладе и факторы риска. Бизнес уже осознает политическую нестабильность, что понижает инвестиционные возможности России, понижает рост, как таковой?

— В краткосрочном плане, возможно, уверенная победа Путина и даст бизнесу некий приток оптимизма, но здесь проблема примерно та же, с которой столкнулся Берлускони в Италии в процессе развития итальянского кризиса. Берлускони, безусловно, был якорем экономической ситуации долгое время и придавал бизнесу уверенность в том, что Италия худо или бедно справится с проблемами. Но по мере ослабления массовой поддержки Берлускони постепенно бизнес начал воспринимать его не как часть решения экономических проблем страны, а скорее, как часть проблемы. Поэтому в этом плане бизнес, безусловно, будет оценивать, прежде всего, мандат политического доверия Путина. А этот мандат, скорее всего, будет ослабевать, а не нарастать в ближайшей перспективе.

Рекомендуем:

Фотоистории

Рекомендуем:

Фотоистории
BFM.ru на вашем мобильном
Посмотреть инструкцию