Почему в Москве не спасли тяжелобольного ребенка

Трагедия с тяжелобольным ребенком, который умер в «Скорой», так и не получив должной медицинской помощи, порождает множество вопросов

История со смертью годовалого Димы в машине «скорой помощи» перестала быть историей о пробках. В среду на проспекте маршала Жукова появился самодельный баннер. Он сообщал, что мальчик умер 22 ноября на Звенигородском шоссе из-за того, что водители не пропустили «Скорую». Надпись сопровождалась ненормативной лексикой. Фотография рекламного щита разошлась по социальным сетям и вызвала бурную и неоднозначную реакцию пользователей.

Почему мальчика повезли в Зеленоград, а не в ближайшую Тушинскую больницу, почему за ним приехала обычная взрослая «Скорая», а не детская реанимация, и почему, наконец, в развитых странах считается нормой доставка экстренных и тяжелых больных на вертолете, а у нас на них летают только губернаторы?

У службы «Скорой помощи» могло просто не оказаться свободных реанимобилей, или диспетчер мог посчитать, что на этот вызов достаточно послать обычную бригаду. Выяснить эти нюансы поможет прослушивание записи звонка в «Скорую», пояснил Business FM сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулев: «Это могло быть связано с характером заболевания. Возможно, они хотели отвезти в специализированную больницу. Следующий момент — выясняют возможность приёма: то есть имеются ли свободные места или нет. При госпитализации, особенно по линии «Скорой помощи», зачастую решать, куда везти, очень сложно, потому что пациент может просить какую-то больницу. Не факт, что повезут в больницу, которая рядом. И вокруг этого разворачивается достаточно много конфликтных ситуаций. Потому что «Скорая помощь» говорит, что ей диспетчерская сказала везти в такую-то больницу, а пациент не хочет. Бывает, что доходит до отказа от госпитализации, до расписки».

Медики, опрошенные Business FM, с сожалением констатируют, что в подобных случая родителям для спасения ребенка нужно звонить не только в «Скорую», но и параллельно по горячей линии Минздрава.

Надо привлекать внимание всеми возможными способами, советует директор Медицинского центра иммунокоррекции им. Ходановой, врач-терапевт Людмила Лапа: «Конечно, надо вызывать вертолёт! И они, главное, есть, я знаю это совершенно точно! Но только они поднимаются настолько поздно в воздух, что получается, что ребёнок опять уже погиб. Чтобы этого ребёнка спасти, надо было, чтобы прошло с момента вызова «Скорой» до поступления к врачу, максимум, где-то 15–20 минут. А у нас принятие решений идёт: надо согласовать с Минздравом, надо согласовать с МЧС вертолёт — это, минимум, 2 часа».

Между тем, у российских властей на повестке дня зимняя резина для грузовиков, которой нет в России, полумиллионные штрафы за нарушение ПДД и плата за парковку в центре.