Н.Цискаридзе: «На сцену выходил я, и я доказывал, что имею право быть на этом месте»
Лента новостей
Эксклюзивное интервью Business FM
Эксклюзивное интервью экс-премьера Большого театра Николая Цискаридзе, который не так давно был назначен исполняющим обязанности ректора Академии русского балета им. Вагановой. С артистом балета побеседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.
Недавно бывший пресс-атташе академии Юлия Телепина засвидетельствовала в «РИА Новостях», что она не подписывала никакое письмо, что ее и многих обманывали — давали пустые листы подписывать, а потом подложили другое. Многие педагоги, чьи подписи там оказались, тоже говорили, что они не подписывали письмо, которое, якобы, направлено президенту. Ситуация очень странная. Место ректора такого великого учебного заведения — это очень почетно. Я целыми днями нахожусь на работе, и это не очень легко и просто: хозяйство огромное, дел очень много, учащихся очень много.
Критикуя вас, говорят, что вы никогда ничем не руководили, а ректор — это не только худрук, не только артист.
А многих вы знали до того, как пришли?
А Кто?
Когда вас назначили, еще одно острое событие было связано с позицией худрука академии. Было объявлено, что будет новый худрук Ульяна Лопаткина. Однако затем, как только вы начали работать, вы оставили худрукам — Алтынай Асынмуратову. Ситуация осталась не вполне понятной. Что произошло с Ульяной?
Ключевое слово — нецелесообразно?
Российскую академию балета им. Вагановой все-таки всегда называли Вагановским училищем. Может быть, так и стоит называть, так проще, понятнее, традиционнее?
Один из ваших критиков проректор Фомкин выступает на разных трибунах в Петербурге. Он пишет письма, под которыми многие подписываются...
Может быть, так и есть. Он утверждает, что нельзя смешивать московскую и петербургскую, ленинградскую школы, что только петербуржец, выпускник Вагановки, может быть ректором Вагановки, иначе это несовместимые два подхода.
Н.Цискаридзе:Во-первых, в Уставе академии написано, что никакой дискриминации не может быть ни по цвету кожи, ни по месту рождения, ни по месту учебы и так далее. Там есть единственное, что художественным руководителем должен быть именно выпускник Вагановской академии. Дальше самое смешное, что может быть, это то, что проректор Алтынай Асылмуратова, очень известная балерина, она выпускалась в академии Вагановой, но у очень знаменитой, наикрасивейшей, выдающейся балерины Инны Зубковской, она была выпускницей Московской академии хореографии. Так сложилась ее жизнь, что она вышла за ленинградца, уехала туда, стала там прима-балериной, потом стала преподавать, выпустила очень много выпусков, в том числе и Алтынай Асылмуратову. Так что если копаться в таких деталях, Алтынай училась у московского педагога.
Мою фамилию очень часто используют, чтобы немножко прославиться, чтобы обратили внимание. Я к этому привык, к сожалению, потому что я очень давно понял, что Николай Цискаридзе уже мало ко мне имеет отношения, это имя живет своей жизнью, потому что люди используют его, как хотят, очень часто меня не зная, со мной не общаясь, но все время, имея обо мне мнение.
А на заявления про разницу школ прекрасно ответила великая ленинградская балерина Ирина Колпакова. Она прямо так и написала: «Не надо только строить «железный занавес» между Ленинградом и Москвой». Потому что это своеобразная несуразица.
А почему она вдруг стала настолько желаемой? Я не припоминаю в последние 20 лет таких схваток над позицией ректора.
Предыдущий ректор работал с 2004 года.
Потому что не было фамилии Цискаридзе, которая привлекает внимание.
Я процитирую еще раз Ирину Колпакову, она как раз говорила о Фомкине, и, по всей видимости, с определенной антипатией: «Он на посту проректора пишет книгу «Православие и балет». И это ей тоже не нравится, поэтому она свой голос вам отдает.
Задают и такие вопросы: например, в последние годы, на ваш взгляд, кто работал лучше — московская Академия под руководством Леоновой или Вагановская академия в Питере под руководством Дорофеевой? Почему надо было поменять руководство и так далее?
Есть же какое-то количество выпускников, которые стали премьерами.
Я вам напомню знаменитую ситуацию, когда МГЮА возглавлял великий правовед Кутафин, это был величайший человек, который много сделал в юриспруденции в нашей стране, он достиг этого возраста, и он вынужден был покинуть свой пост и отдать другому пост ректора, потому что это Юридическая академия, здесь все было по-честному. Вера Алексеевна давно говорила, что она хочет уйти, и она должна уйти по законодательству, все время это как-то муссировалось в кулуарах, обсуждалось в Министерстве культуры. Я же не был приглашен в одну секунду. Первый раз со мной об этом заговорил замминистра культуры, который отвечает за образование, в сентябре 2012 года. Я сразу отказался, предвидя этот весь ажиотаж. Это все очень долго обсуждалось, я не могу сказать, что меня уговаривали или не уговаривали, просто я высказывал какую-то свою четкую позицию. И уже когда начался скандал с якобы объединением Мариинского театра и Академии, и когда я понял, что я опять невольно в это буду вовлечен, и опять моя громкая фамилия, которая опять будет склоняться на всех углах, я понял, что никогда не допущу этого. Что я не подпишу этой бумаги.
В качестве предыстории нынешнего конфликта вокруг Вагановского училища лежало, в том числе письмо, которое, как теперь все видели, было подписано Валерием Гергиевым. Он предлагал, обращаясь к президенту, создать национальный центр, который фактически означал бы присоединение Вагановской академии к Мариинскому театру. Коллектив Вагановской академии против этого.
Заканчивая эту тему, Валерий Гергиев, кстати, потом отрекся от этого письма. У вас какие-то разговоры на этот счет были? Как отношения с Мариинским театром выстраиваются?
Я замечу между строк, что как раз в атаке на вас лично эти лица сейчас не участвовали.
Удивительно, что они сохраняют полный нейтралитет, между тем.
Когда будут выборы ректора, как вы лично будете к ним готовиться?
А Дорофееву выбирали?
Они в любом случае будут альтернативными?
Не так много времени осталось до Нового года. И я думаю, что многие захотят увидеть вас 31 декабря в «Щелкунчике» на сцене Большого театра...
И я, и многие другие знают вашу историю взлета невиданного. Вас реально считали в начале 2000-х, может быть, лучшим в мире, потом была эта страшная травма.
Сейчас для вас уже сцена это что?
То есть прощание должно было раньше состояться, да?
Сейчас вы не на сцене уже давно, и «Щелкунчик» 31 декабря — это тоже уже не тот Цискаридзе?
Еще раз о Большом театре. Многое изменилось за этот год в Большом театре. Уже другой директор Большого театра, вас там уже нет.
Но это уже происходит без вас, хотя перемены пошли на пользу.
Уже прошло время, и если посмотреть на ситуацию со стороны, понятно, что у вас была своя позиция по поводу очень многих тем, связанных с Большим театром. Наверно, у директора своя, что вполне естественно. И то, что конфликты за кулисами зачастую по уровню накала превышают то, что на сцене происходит, это известная история. Не кажется ли вам, что сейчас эта история вам мешает жить, порождая какую-то ответную волну?
Сейчас вы уже руководитель, если у вас возникнет подобная ситуация с уважаемым вами педагогом?
Извините, вот эта страшная ситуация с балериной Светланой Лунькиной, которая оказалась за границей и не может въехать в родную страну, не может выступать, опять-таки зритель страдает, одна из величайших балерин мира, только потому, что в свое время она посмела сказать свое мнение. Господин администратор не протянул ей руку помощи в сложной ситуации.
По сути, тоже фактом истории стало ваше возвращение на сцену после этой тяжелейшей травмы в 2004 году. Ситуация та и ситуация, в которой оказались вы сейчас — в эпицентре конфликта. Что для вас сложнее?
К сожалению, здесь нет правды, очень мало тех, кто ее когда-либо узнает, кто будет серьезно этим интересоваться, это ужасно. Особенно с появлением Интернета, где один и тот же человек под 20 никами разными может писать разные посты в принципе с одним и тем же содержанием, и мы много знаем таких примеров. Но что сделать? Это не то, что больнее, это не больно. Если это не читать, я, например, ничего не читаю, я ничего не знаю, мне все равно. Но это мешает жить.
Я не сказал ни прессе ничего, я дома никому ничего не сказал, я сидел тихо. Пресс-секретарь вынуждена была, чтобы разжечь скандал, сама объявить об этом. Мало того, я не ответил ни разу. Я дожил до окончания контракта, тихо собрал вещи и тихо вышел, ни с кем ничего не обсудив. Я очень земной человек, прекрасно понимаю, если я что-то хочу сделать, я это делаю, потому я в этой ситуации вам сразу сказал — я не собираю никому ничего отвечать, ни с кем бороться, я просто буду делать то, что я могу, то, что я умею, а дальше люди пусть судят уже о делах.
Пишут,что задействованы разные связи, контакты, что это такая битва зукулисных титанов.
Н.Цискаридзе: Вы знаете, это то же самое, как с выходом на сцену. Я когда пришел в московское хореографическое училище, поступил туда, это очень смешной факт, моя фамилия Цискаридзе, а министром иностранных дел на тот момент был Шеварднадзе. Разница между Цискаридзе и Шеварднадзе гигантская, но кто-то пустил слух, что это мой дядя. Когда через много-много лет Эдуард Амвросиевич, будучи президентом Грузии, мне вручал орден чести за вклад в мировое искусство, я ему это рассказал. Я сказал: «Представляете, сколько лет меня травили тем, что я ваш племянник, а мы только с вами встретились». Это было спустя 20 с лишним лет. Я всю жизнь с этим сталкиваюсь, но на сцену выходил я, и я доказывал, что я имею право быть на этом месте. И доказывал это право 29 лет.
Рекомендуем:
Рекомендуем:
