Социальный патронат для неблагополучных семей. Нарушение прав или благо

Детей, которых забрали из семьи в Южном Чертанове, могут вернуть матери. Ранее органы опеки добились ограничения в родительских правах москвички, которая воспитывала детей в антисанитарных условиях. Почему этот случай возмущает некоторых правозащитников? И насколько справедливо поступили органы опеки?

Дети из Чертанова, мальчики шести и двенадцати лет, жили с бабушкой, мамой и двумя десятками котов в одной квартире. Санузел не работал. Тараканы, в матрасах клопы. Повсюду следы отходов жизнедеятельности животных. Уборкой взрослые не занимались. Дети не ходили ни в школу, ни в детский сад. В таком состоянии семью из Чертанова застали органы опеки. Забрали детей. И предложили матери навести порядок. Месяц прошел без перемен. К семье пришли еще раз, предложили женщине встать на биржу труда и заключить договор социального патроната: после отказа в июне мать ограничили в родительских правах по суду.

Так развивалась история. Однако в центре внимания оказались не условия жизни детей, а тот самый договор социального патроната, в котором разглядели основы так называемой ювенальной юстиции. Сам договор как форма сотрудничества органов опеки, семьи и тех, кто занимается патронатом, появился в начале этого года на основе столичного закона «Об основах социального обслуживания». Что это за договор? И какие последствия он несет? Об этом мы спросили адвоката Антона Жарова.

Антон Жаровадвокат«Сам по себе социальный патронат — это попытка оказания государством каких-то социальных услуг семье. Дело это добровольное, и если семья не хочет такой договор заключать, то государство насильно такие услуги оказать не может. Другое дело, что будет дальше, то есть если кто-то из компетентных органов решил, что данной конкретной семье необходима помощь, а семья от этой помощи отказывается, наверное, будут исследовать, как дети в этой семье будут жить дальше, и, видимо, реагировать на это».

Опасения по поводу договора понятны. Никому не хочется терять детей за обычные поступки вроде вырванного молочного зуба в домашних условиях — а именно за это в прошлом году в Норвегии забрали ребенка из российской семьи. И подобных случаев было много. Однако российский договор социального патроната не позволяет изъять ребенка из семьи. Забирают не за отказ подписывать, а по совокупности условий, в которых оказались дети, говорит координатор программы «Профилактика социального сиротства» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Олеся Деснянская.

Олеся Деснянскаякоординатор программы «Профилактика социального сиротства» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»«Он не имеет юридическую силу с точки зрения того, что он не является основанием для ограничения либо восстановления. Потому что человек, например, может заключить договор о социальном патронате, но он не будет выполнять никакие рекомендации. Сказать на входе в социальную патронацию, что обязательно, если она подпишет его, то ей детей вернут, или если она его не подпишет, то не вернут, нет, это не так. Если бы она, например, сама исправила ситуацию в своей квартире, и все было бы хорошо, то опека бы не придиралась с этим социальным патронатом. Им это тоже не нужно».

При всем внимании к истории с детьми из Чертаново почему-то забылся последний трагический случай в Нижнем Новгороде, где органы опеки не проявили ни внимания, ни настойчивости в работе с неблагополучной семьей. И все закончилось убийством шестерых детей и их беременной матери.