Чего не может «нормандская четверка», и что может Ринат Ахметов. Комментарий Георгия Бовта

Участники встречи «нормандской четверки» в Париже назвали ее «одной из самых сложных» и «топтанием на месте»: главный пункт повестки — проведение выборов в Добассе — остался нерешенным

«Нормандская четверка» в Париже так и не договорилась по главному пункту — о проведении выборов в Донбассе. Сами министры говорят, что «это была одна из самых сложных встреч», которая затянулась до глубокой ночи. Позиции участников разошлись. Со стороны Парижа и Берлина звучало предложение провести выборы до июля этого года, и Москва была готова это поддержать, сказал глава российского МИД Сергей Лавров. Но, по его словам, «украинская сторона попросила не настаивать на этом, и в итоге консенсуса не получилось».

В свою очередь, министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что для организации выборов в Донбассе нужно прежде всего решить вопросы обеспечения безопасности, и добавил, что для этого нужен контроль ОБСЕ над российско-украинской границей, чтобы наблюдать за перемещением оружия. Немецкий министр Франк-Вальтер Штайнмайер сказал, что иногда у него складывается впечатление, будто Москва и Киев не осознают, насколько серьезна ситуация. «Этого топтания на месте, безусловно, недостаточно, чтобы стабилизировать обстановку в долгосрочной перспективе. Совершенно честно, мы не можем быть довольными ни ситуацией на месте, ни результатами сегодняшнего вечера», — сказал глава немецкого МИД. Ситуацию комментирует политолог Георгий Бовт.

Перед началом вчерашней встречи в Париже «нормандской четверки» глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер бросил фразу, не лишенную загадочности: мол, в сложившейся ситуации символической приверженности минским договоренностям уже недостаточно — нужен прогресс в укреплении режима прекращения огня и политического урегулирования на Украине. Нужен, но процесс буксует. «Нормандская четверка» оказалась способной заморозить конфликт, но она пока не может развязать этот гордиев узел.

Формально мяч сейчас на стороне Украины. От нее требуется, как записано в минских договоренностях, во-первых, проведение конституционной реформы с целью децентрализации с учетом особенностей ситуации на юго-востоке. Во-вторых, надо согласовать с ЛНР и ДНР условия проведения там местных выборов. Киев ничего этого делать не хочет, да и не может. В свое время президент Петр Порошенко согласился в рамках тех же минских договоренностей, что передача контроля над границей с Россией на юго-востоке Украины — это именно последний пункт для выполнения. Однако сегодня в Киеве предпочитают об этом не помнить, а на всех международных площадках официальные представители твердят: минские договоренности невыполнимы, конституцию под этих бандитов с Донбасса мы править не будем, давайте как-нибудь по-другому.

Европа в лице Ангелы Меркель и Франсуа Олланда к таким играм в очко с переменным числом не привыкла и от недоговороспособности Украины уже подустала. Однако сильно давить на Киев Париж и Берлин не торопятся, считая, видимо, что негоже так играть на руку Путину. К тому же сейчас на Украине политический кризис, правительственная коалиция развалилась. Непонятно, как в таких условиях может быть проведена какая-то конституционная реформа и достигнуто согласие по болезненному для ныне правящей элиты вопрос политического сожительства с Донбассом.

Однако Украина относится к числу тех стран, где при полной, казалось бы, невозможности политикам о чем-либо договориться формально торжествуют неформальные договоренности и сделки. Они, словно трава через асфальт, пробиваются какими-то уродливыми, но живыми ростками, природа которых никогда не будет понятна ни французскому, ни тем более немецкому уму. Судя по всему, некое закулисное взаимодействие между Донбассом и Киевом уже происходит. Недавно кабинет Арсения Яценюка избежал вотума недоверия во многом потому, что в Раде в решающий момент не голосовали, выйдя из зала, те, кого называют людьми донбасского олигарха Ахметова.

Украинская экономика вообще управляется на манер неформального АО — олигархическими кланами. Клан Ахметова во многом сохранил свои позиции в Донбассе — как экономические, так и неформализованные политические. Какие-то связи, в том числе экономические, финансовые, между юго-востоком и остальной Украиной сохранились: донбасский уголь поступает на Украину, действует какое-то транспортное сообщение, перетекают товары и деньги. Это не похоже на классическую линию фронта между непримиримыми врагами, хоть и поддерживаемая из России полуразрушенная экономика юго-востока сильно обособилась.

Но когда люди говорят, что Донбасс никогда больше не станет Украиной, они не учитывают силу таких неформальных связей. Это чем-то может быть похоже на Сирию: люди могут убивать друг друга и одновременно торговать нефтепродуктами, а потом непримиримые враги садятся и подписывают перемирие, а то и соглашение о взаимодействии, что со стороны кажется абсолютно невозможным. На Украине до примирения еще очень далеко, однако может оказаться ближе, чем кажется со стороны, после очередного заседания «нормандской четверки».

СМИ между тем обращают внимание, что встреча в Париже началась с неловкого момента: на фотосессии российский и украинский флаги, на фоне которых должны стоять министры, расположили рядом. Раньше их ставили по краям. Это смутило главу украинского МИД Климкина, который стал колебаться, вставать ли ему рядом с Лавровым, и попытался встать на место Штайнмайера перед флагом ЕС. Но ему пришлось все-таки занять место рядом с российским министром. Журналисты расслышали, как Лавров заметил: «Придется рядом постоять». Позже Климкин написал в Twitter: «Штайнмайер и французский протокол мне предложили символически стать между Эйро и Лавровым, но, похоже, никакому прогрессу с Россией это не способствует».