Как Стоун «адаптировал» Путина. Комментарий Георгия Бовта

Фильм о российском президенте спровоцировал широкий резонанс, а самому трехкратному обладателю «Оскара» пришлось оправдываться

Первый канал заканчивает показ четырехсерийного документального фильма американского режиссера Оливера Стоуна «Путин». В России сериал смотрят активно: например, первые серии привели к экранам треть московских телезрителей. Это очень высокая доля. В то же время самому Стоуну приходится в Америке оправдываться за свой фильм — он якобы «обеляет Путина». Как можно в целом расценивать медийный и общественный резонанс от картины? Об этом в комментарии Георгия Бовта.

Оливер Стоун отбивается от нападок в Америке: он давал Владимиру Путину свободно говорить все, что тот хотел, притом по потенциально острым темам. Но вся острота сглажена, поскольку на каждый такой вопрос у российского президента есть свой ответ, и ему никто не оппонирует. Как интервьюер Стоун дает своему герою высказываться, а ведь в традициях американской журналистики — бомбить собеседника все новыми уточняющими вопросами до тех пор, пока либо ответ не удовлетворит, либо они не выведут собеседника из себя, заставив раскрыться.

Стоуна обвиняют в том, что он «дедемонизирует Путина», хотя вроде и не ставил такой задачи. Режиссер не спорит и говорит в ответ: на этого политика возвели много напраслины, его не хотят услышать. Поэтому он считал важным дать российскому президенту высказать свою точку зрения. В итоге получилось четырехчасовое, довольно комплиментарное по западным меркам интервью. Это не документальный фильм, конечно. Идущие фоном документальные кадры носят лишь вспомогательный характер. Они призваны не дать зрителю заскучать, глядя на две говорящие головы, но содержательно ничего не привносят. Хороша и работа оператора, динамично меняющего ракурсы и планы. Фильм смотрится легко, но для этого разве обязательно быть трехкратным лауреатом «Оскара»?

Как именно документальный фильм работу Стоуна вряд ли можно отнести к его шедеврам: в роли интервьюера он показал себя довольно слабо. Зато ненастырным в данном случае американцам разрешили снимать Путина в таких интерьерах, которых ранее российские зрители не видели. Съемочную группу президент не только проводит в свой кабинет, но и дает возможность снять рабочий стол своего компьютера и аппарат спецсвязи. При этом Стоуну, конечно, нравится вести съемки в роскошных кремлевских интерьерах. В том еще и намек: мол, Путин — настоящий Царь.

По содержанию фильм представляет собой краткое изложение видения мира и наиболее актуальных его проблем российским лидером. Этот мир существенно изменился за два года, пока снимался сериал. Некоторые оценки, возможно, президент сейчас смягчил бы или, наоборот, усилил, хотя в целом он на протяжении всего фильма остался весьма закрытым собеседником, выступающим лишь терпеливым популяризатором собственных идей для западной аудитории.

Российский зритель, особенно политически подкованный, вряд ли найдет тут какие-то откровения — все это в той или иной форме говорилось ранее. Однако для массового зрителя сама «человечная манера подачи», разумеется, сыграет на еще большее укрепление симпатий к своему президенту. Самый человечный человек, как раньше говорили в таких случаях.

Стоун работал на американского зрителя, вмонтировав в нужные моменты кадры, которые созвучны американским стереотипам восприятия России: вот вам царские покои, вот вам военный парад, вот сами военные, ваши потенциальные противники, а вот и потенциально голливудская история. Заметив в кабинете Путина фотографию отца, снятую в годы войны в Севастополе, где тот служил, Стоун спрашивает: так вот почему вы освободили Севастополь — потому что там служил ваш отец? Хороший сюжет…

В последней серии не обошлось без темы русской хакерской атаки на американские выборы. Сюжет снимался уже в феврале 2017, когда Трамп въехал в Белый дом. Стоун спрашивает: когда же улучшатся отношения России и Америки? А Путин ему в ответ про непреодолимое сопротивление американской бюрократии. Уж несколько президентов сменились, а отношение к России — все то же, примерно, как к евреям в СССР. Как говорится, мы помиримся, когда понесут на кладбище в белых тапках. На вопрос, готовится ли Россия к кибервойне с Америкой, Путин отвечает: на всякое действие есть противодействие. Вот эта фраза и останется подвешенной в дипломатической атмосфере вплоть до возможной встречи двух президентов в июле на саммите «большой двадцатки» в Германии. Там-то Путин может спросить Трампа, смотрел ли он кино про него и все ли в этом кино понял.