Следователи в роли врачей. Комментарий Георгия Бовта

Руководителя калининградского роддома, против которой завели дело из-за смерти новорожденного, перевели под домашний арест. Содержание в СИЗО чрезмерным сочла даже прокуратура. Станет ли случай показательным?

В Калининграде суд перевел из СИЗО под домашний арест главврача роддома Елену Белую, против которой возбуждено уголовное дело из-за смерти младенца. По данным следствия, главврач отказалась дать недоношенному ребенку дорогой препарат, написав в отчете, что младенец родился мертвым.

За Белую вступились многие общественники, губернатор и профессиональное сообщество. В частности, педиатр и хирург Леонид Рошаль, назвавший «открытые обвинения в средствах массовой информации» «пропагандой ненависти к медицинским работникам». Даже прокуратура сочла арест главврача чрезмерной мерой. Что дальше?

Очередное уголовное дело против «врача-убийцы» является еще одним свидетельством того, что в нашей стране уже давно идет довольно массовая кампания по криминализации врачебных ошибок. Еще свежо в памяти дело врача-гематолога Елены Мисюриной, которая провела смертельно больному пациенту процедуру трепанобиопсии, а затем он умер.

Черемушкинский суд Москвы признал медика виновной, приговорив к двум годам колонии. Лишь под давлением общественности приговор был пересмотрен.

В прошлом году в России возбудили десятки уголовных дел по причине врачебных ошибок, а всего за последние пять лет число таких дел возросло в пять раз. Это немыслимые цифры и немыслимый рост, не сравнимый ни с одной развитой страной мира — да и неразвитой тоже. В Следственном комитете даже было создано собственное подразделение судебно-медицинской экспертизы, не подчиненное Минздраву, которое, очевидно, пытается как-то оправдать свое существование.

Глава СК Александр Бастрыкин предлагал добавить в Уголовный кодекс статьи специально для преступлений, совершенных медработниками. Если довести такую логику до конца, то получается, что именно следователь, а затем судья будут решать, как надо было правильно лечить, какой диагноз ставить и какие препараты выписывать. Это как-то отдаленно напоминает кампанию на излете сталинщины о «врачах-убийцах», которые якобы сознательно морили руководителей партии и советского государства.

Доктор Рошаль во многом прав, говоря о том, что народ «возбуждается» против медицинских работников. Но тут надо сделать важное уточнение. Случаи врачебных ошибок накладываются на общее недовольство состоянием медицины в стране, ростом ее платности и падением, как считается на массовом уровне, профессиональной квалификации на фоне деградации врачебной этики. Так что, думая о том, что врачебное сообщество склонно покрывать ошибки коллег, работники Следственного комитета опираются на широко распространенное в стране мнение. Не случайно за последние пять лет число обращений граждан к правоохранителям с жалобами на врачебную преступную халатность выросло в три раза.

Дискуссии о криминализации врачебных ошибок ведутся во многих странах, включая самые развитые, но речь идет о совершенно других цифрах. К примеру, в Великобритании с 1867 по 1990 годы было зафиксировано всего семь случаев врачебных ошибок, признанных преступными. Сейчас речь идет о примерно двух десятках, но за десять лет.

В США врачебная ошибка входит в десятку главных причин смертности. Однако число уголовных дел — считанные единицы, и то не каждый год. Почему? Потому что тотальная криминализация врачебных ошибок приведет к еще более страшным последствиям. Это помимо того, что сама идея добиться полной безошибочности действий от человека является утопической.

Боясь уголовных дел, врачи будут избегать сложных случаев лечения, тем более рискованных, даже когда это единственный шанс спасти жизнь. Они будут пускать пациентов по порочному бюрократическому кругу, всячески избегая ответственности. Будут больше скрывать сложные случаи, закончившиеся неблагополучно.

Станет невозможен разбор таких случаев коллегами с тем, чтобы избегать их в дальнейшем и выбрать более эффективный курс лечения. Это все равно как поставить за спиной каждого пилота гражданской авиации по полицейскому или следователю, который будет подсказывать, как лучше пилотировать самолет. Или из-за спины хирурга руководить проведением сложной операции.

Как ни сложно это признать вездесущим силовикам, верховным арбитром в подавляющем большинстве случаев врачебных ошибок должно выступать само врачебное сообщество, и почти всегда еще — конечным арбитром. То сообщество, какое есть. Роль государства состоит в том, чтобы помогать ему расти профессионально, вкладывать больше денег в медицину и медицинское образование. Иначе деградация продолжится, и самим следователям станет негде лечиться, кроме как за границей. Впрочем, многие из них, кстати, невыездные.