«Действительно заметный рост». В России — 7867 новых случаев COVID-19, в Москве — 2016

— Все вернулись на учебные места, на работу. Только в метро количество ездящих за день увеличилось на несколько миллионов. Поэтому для вируса создались очень благоприятные условия, а маски люди не носят, даже сопротивляются, когда им это предлагают делать, поэтому мы и получаем такой результат.

— Сезонный грипп, респираторные заболевания могут ли повлиять?

— Никакого отношения эти респираторные заболевания к распространению коронавируса не имеют. Каждый вирус распространяется по своим законам. Единственное общее, что именно осенью и зимой, когда люди собираются в помещениях, в нашем, по крайней мере, полушарии, из-за холода, дождя, снега, то, конечно, условия для распространения вируса намного лучше.

— Чем можно объяснить, что в регионах нет такого роста, как в Москве?

— Такой интенсивности обмена людьми в регионах нет, но ожидать подъема тоже следует, если не будет соблюдения хотя бы элементарных мер профилактики. Люди заболевают в среднем через две недели после заражения. Это усугубляет ситуацию, то есть кто сейчас выявлен как зараженный, больной коронавирусом, такие люди уже несколько дней могли распространять вирус, поэтому можно ожидать, что подъем будет продолжаться еще и в ближайшие дни.

— С одной стороны, совершенно неизбежен был рост. С самого начала было понятно, что какой-то рост заболеваемости в сентябре будет, потому что люди возвращаются в помещения, на работу, открываются школы и так далее. Во-вторых, мы с вами понимаем, что те данные, которые выдавало московское правительство в августе, имели явные следы, по крайней мере, искусственного сглаживания. Поэтому то, что происходит сейчас, я так понимаю, что это надо интерпретировать, с одной стороны, как то, что заболеваемость реально растет и к этому надо относиться серьезно, потому что, как мы помним по прошлой волне, сегодня 1,5 тысячи, а через две недели может быть и 5 тысяч и так далее. Нет такого, что она сейчас вырастет до нового уровня и без всяких наших усилий на нем стабилизируется.

— А насколько соответствует ожиданиям такой рост?

— Рост в течение двух дней почти в два раза — это, конечно, очень много, это может быть связано с тем, что вот внезапно увеличилось количество тестов. Я не думаю, что это прямо тренд и будет в 1,8 раза каждые два дня увеличиваться. Это было бы не только неприятно, но и удивительно, если бы такая скорость роста сохранилась хотя бы еще неделю. Мне кажется, что это все-таки в последние два дня очень высокая скорость роста.

— Это и сезонность. Это усталость населения от эпидемии, когда люди перестают соблюдать противоэпидемические меры, а их необходимо соблюдать. Это начало учебного года, когда дети активно между собой контактируют, потом передают вирус.

— А совпадает ли это с ожиданиями?

— Лично я предполагал, что такой рост будет немножко позже. Но это уже действительно заметный рост сейчас.

— А тенденцию сложно пока прогнозировать?

— Будет повышение дальше.

— Вирус не поменялся, поэтому про вторую волну мы говорить не будем. Она не заканчивалась, она стала меньше, сейчас чуть-чуть поднимается. Я думаю, что мы поднимемся на какую-то ступеньку и благополучно снова перейдем на плато. Даже могут быть очень интересные вещи, о которых мы не знаем. Дело в том, что так устроена иммунная система, что если человек переболел одним вирусным заболеванием, то, как правило, иммунитет не специфический, то есть не различает патогенов, будет работать на плюс с точки зрения другого вирусного заболевания. Таким образом, люди, переболевшие просто ОРВИ с другим возбудителем, могут оказаться довольно устойчивыми к заражению ковидом. Плюс ко всему прочему давайте не забывать, что возрастает иммунная прослойка коллективного иммунитета. Больше всего нарастает она у тех самых детей, которые не болеют ковидом, потому что все равно вирус проникает в организм, детский организм замечательно умеет отличать. Таким образом, каждый переболевший человек превращается в ловушку для вируса. У меня есть образ: человек идет по коридору, вдыхает воздух с вирусом, выдыхает его стерильным. Поэтому ждем коллективного иммунитета. В конце концов, за девять месяцев он потихоньку нарастает. Безусловно, какую-то роль сыграет вакцина, когда закончатся клинические исследования. Я был абсолютно нигилист где-то в январе-феврале, пессимистичен в районе мая, сейчас я оптимистичен, я знаю, что мы с ним справимся.

— Какие цифры прироста будут требовать нового локдауна?

— Я не верю в то, что будет новый карантин. Тот же самый случай с вирусом герпеса. Если возьмете анализ у 100 человек на антитела к вирусу герпеса, у 80 вы найдете. Это будет обозначать, что они живут с этим вирусом, у них есть иммунитет, клиники нет, слава тебе господи. Это немного другая история, чем с вирусом гриппа, который не носят, которым болеют. А это носибельный вирус. Я думаю, что эта новая концепция, которая принята по поводу того, что мы лечим пациента, а не лечим болезнь, будет действовать до тех пор, пока не будет шквальных госпитализаций. Никто о локдауне говорить не будет.

— То есть мы не забываем о том, что единственная цель карантина — это разгрузка медицинской системы.

— Это правда.