НАТО объявила Россию «наиболее существенной угрозой» своей безопасности

— Судя по заявлениям из Мадрида, создается впечатление, что позиция НАТО по Украине осталась прежней: оружием поддерживают, но в альянс пока не берут.

— Пока не берут, да. Дело в том, что есть выжидательная позиция, чем же кончатся боевые действия на Украине. Пока никто не может в НАТО, во всяком случае, предсказать, чем они закончатся, и в зависимости от этого результата будут дальнейшие действия. Стоит обратить внимание, что в последнее время украинские лидеры вновь поднимают тему вступления Украины в НАТО, то есть Зеленский формально вроде бы упоминает по-прежнему, что он готов рассмотреть нейтральный статус Украины, но при определенных гарантиях, и вопрос об этих гарантиях все время обсуждается, но в чисто гипотетическом плане. Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба гораздо более откровенен. Он говорит, что вопрос вступления не снят с повестки, он записан в Конституции Украины, и никто не собирается его оттуда убирать. Я думаю, что в НАТО, видимо, размышляют таким образом: если Украина завершит боевые действия тем, что будет сочтено победой Киева на Западе, каким-то приемлемым результатом, тогда вопрос о вступлении в НАТО может опять встать на повестку дня. Во всяком случае, опять начнутся эти протяжные песни о том, что двери в НАТО никто никому не закрывает, это в уставе записано и так далее.

— Столтенберг призывает готовиться к долгому противостоянию на Украине.

— Я не исключаю, что эта спецоперация может длиться годами, тем более там 40 млн человек, какие-то мобилизации все время будут происходить, кроме того, есть определенное количество добровольцев. А для позиционного противостояния особо больших армий не нужно.

— Что может существенно обострить ситуацию, есть ли какие-то точки?

— Я бы до конца не исключал такой возможности, что, если боевые действия слишком затянутся, и санкции, которые вводит Запад в отношении России, будут очень больно бить по нему самому, тогда может возникнуть искушение разрубить этот гордиев узел военными усилиями. Тем более что будет сочтено, что, скажем, после года, двух-трех или пяти лет российская армия уже не та, она ослаблена в боях и так далее, и кому-то может прийти в голову использовать тот же сценарий, что был в Югославии, где война началась в 1993-м году, а бомбардировки НАТО закончили ее за несколько недель в 1999-м году. Другое дело, что мы не Югославия, и у нас есть ядерное оружие. Этот сценарий тоже, наверное, где-то в ближнем ящике стола лежит.

— В ближайшее время вы не видите такой резкой эскалации?

— В июле я бы не предсказывал ядерную войну, а через несколько лет мы не знаем, во что это все выльется. Во всяком случае, нас усиленно загоняют в угол. Я вспоминаю, может быть, я ошибаюсь, но, кажется, Бжезинский говорил, что как же русские могут воевать с Западом, если у них там активы, счета, дети учатся и так далее, но сейчас ситуация изменилось, ничего этого нет, все отобрано, конфисковано, заморожено и так далее. Если бы разбудить Бжезинского, поднять его из гроба и спросить, что он думает по поводу нынешней ситуации, было бы интересно услышать его ответ.