МО видит опасность применения «грязной бомбы» со стороны Украины для провокации

— Какова вероятность, что эта «грязная бомба» будет запущена?

— Трудно сказать и трудно представить себя на месте Владимира Зеленского, который с одной стороны, говорит, что собирается отвоевывать те территории, которые заняты российской армией, а с другой стороны, собирается сбросить на них какую-то «грязную бомбу», после которой заражение местности будет длиться несколько десятилетий. Поэтому такой практики в мире еще не было, хотя всякие слухи и инсинуации насчет «грязных бомб» существуют. Все заметили, конечно, что российский министр обороны Сергей Шойгу провел целую серию телефонных переговоров аж с несколькими [коллегами], за несколько дней он несколько раз созванивался с министром обороны США и с другими министрами обороны стран НАТО, и судя по всему, он говорил именно о такой «грязной бомбе». Если это информационная работа на упреждение, то к сожалению, надо признать, что на Западе она не возымела эффекта. И западные противники трактуют это совершенно однозначным образом, что русские готовят почву для того, чтобы самим использовать тактическое ядерное оружие. Честно говоря, в этом тоже логической связки нет, но мы уже давно действуем в разных системах координат с точки зрения логики, как с Украиной, так и с Западом.

— Вот это как раз вызывает больше всего вопросов. Шойгу поговорил со своим британским коллегой, вроде как разговор был хороший, насколько он может быть хорошим в данных условиях. И теперь все абсолютно — Франция, США и так далее — говорят о том, что все это нагнетается нами.

— Как говорят в случае, когда искусство не воспринимается зрителем, «художник так видит». Вот они нас так видят, и ничего изменить, я думаю, нельзя будет в течение довольно длительных лет, если не десятилетий. К сожалению, Россия воспринимается именно таким образом. Разговор с Беном Уоллесом — министром обороны Великобритании, который допустил утечку содержания этого разговора, был не то что хороший, было сказано, что он был уважительный. То есть они не ругались матом друг на друга, видимо, а разговаривали в холодном тоне, судя по всему, с внешним уважением. Почему? Это вопрос, мне кажется, риторический. Потому что они видят в нынешней России сосредоточение мирового зла и считают, что русские вполне могут применить ядерное оружие. Я думаю, что употребление терминов, связанных с ядерным оружием, — тактическим ядерным оружием, не тактическим ядерным оружием — это средство не то что повышения ставок, а давления политического с целью понудить противников к переговорам. Потому что дается понять, что следующая стадия конфликта может выйти на гораздо более опасный уровень, причем в данном случае даже вне зависимости от того, кто использует и собирается ли на самом деле использовать хоть «грязную», хоть «чистую», хоть какую-нибудь еще бомбу. А речь идет о том, что вбрасывается вполне сознательно тезис о том, что следующий этап эскалации может быть гораздо более опасным. К сожалению, то, что приходится наблюдать на текущий момент, западных противников не впечатляет. Они не хотят, и судя по всему не только на словах, но и на деле не хотят верить в то, что Киев собирается использовать какую-то «грязную бомбу». А все попытки Москвы доказать это они стараются обратить против нее же и утверждают, хотя для этого пока объективных никаких нет оснований, что Россия сама собирается использовать ядерное оружие и, таким образом, готовит почву общественного мнения, может не столько западного, сколько российского.

— Если рассматривать применение «грязной», как ее называют, бомбы, это больше относится к факторам не разрушения, а заражения территории. То есть при взрыве радиоактивные элементы начинают превращаться в микропыль, в микрочастицы, и каждая такая частица излучает радиацию, и это будет разнесено на довольно большой территории, если к этому подключатся такие факторы, как ветер, то есть роза ветров. Это является самым опасным, самым страшным и самым пугающим. В зависимости от элемента происходит период полураспада, то есть нейтрализации микрочастиц. Если период полураспада большой, то эта территория будет заражена очень длительное время. Либо нужно будет очень много усилий для того, чтобы произвести обеззараживание данной территории. В 1960-х годах было доказано, что применение таких боезарядов неэффективно с точки военной, потому что зараженная территория так и остается зараженной, туда не может войти ни тот, кто забрал эту территорию, ни тот, кто ее отдал. Поэтому в военной тематике данное вооружение было закрыто в 1960-х годах, кажется.

— Насколько применение такой бомбы может быть замаскировано под нештатное срабатывание российского ядерного боеприпаса? И можно ли замаскировать ее применение под аварию на атомной электростанции?

— Ну, непосредственно замаскировать под взрыв штатного ядерного боезаряда не совсем получится, это разные типы взрывов. Тут взрыв больше похож на распыление частиц. А обычный ядерный взрыв имеет высокую мощность, огневое поражение, но меньше поражение по радиационной опасности. Поэтому это совершенно разные взрывы. Если брать всю историю, когда происходили близкие по факторам происшествия — это взрыв на Чернобыльской АЭС, там похожий эффект возник, потому что произошло распыление вещества. То есть когда взрыв произошел, вещество не распылилось, но когда откинуло крышку реактора, то произошло за счет высокой температуры. То есть замаскировать можно, но взрыв будет отличаться.