Польша может объединить Европу

Сегодня один из тех редких дней, когда Европа ощущает себя, если не единым целым, то хотя бы чем-то большим, чем географическое название. Объединительным мотивом стала трагическая авиакатастрофа под Смоленском

Сегодня один из тех редких дней, когда Европа ощущает себя если не единым целым, то хотя бы чем-то большим, чем географическое название. Нет нужды говорить, что объединительным мотивом стала трагическая авиакатастрофа под Смоленском, которая унесла жизни целого поколения польской элиты — политической, военной, финансовой, культурной, религиозной. По всей Европе приспущены в трауре флаги, Россия также не стала исключением. В Польше накануне при небывалом выражении народной скорби началась целая неделя траура.

Как отмечает газета The Wall Street Journal, трагедия нанесла страшный удар по польскому государству, но реакция на нее в мире — как в бывшем социалистическом лагере, так и за его пределами, — показала, как далеко Польша шагнула за два десятилетия после освобождения от коммунизма.

Особенно удивила, а многих и тронула, эмоциональная реакция российских властей на гибель поляков под Смоленском. WSJ пишет, что польские политики и рядовые граждане выражают надежду на то, что эта трагедия поможет быстрее преодолеть историческую пропасть между Москвой и Варшавой.

Действительность, конечно же, сложнее, потому что список взаимных претензий и обид уходит корнями глубоко в историю. Об этом напоминает и недавно учрежденный праздник 4 ноября, которым российское национальное единство предлагается крепить в день победы над польскими интервентами начала XVII века. Поляки, со своей стороны, могут предъявить три раздела их страны под водительством русских царей. Или вспомнить кровавое подавление польского восстания в середине XIX века, когда по распоряжению Александра Второго (названного в России Освободителем за отмену крепостного права) в Польше было уничтожено 20 тысяч человек.

Нет смысла продолжать этот непростой перечень, потому что для многих поляков все их беды от соседства с могущественной страной как бы сошлись в Катынском расстреле. Россия признала ответственность за него лишь в 1990 году, через полвека после того, как свершилось преступление. А покаялась и того позже — на прошлой неделе. И тут — новая катастрофа, после которой одна из польских газет вышла с аршинным заголовком на первой полосе: «Проклятая Катынь».

Реакция бывшего президента Польши, Нобелевского лауреата мира Леха Валенсы на аваикатастрофу под Смоленском также симптоматична. Он напомнил в интервью Gazeta Wyborcza, что в обоих случаях его страна лишилась целого поколения своей интеллектуальной элиты (в Катынском лесу НКВД расстреливало не только офицеров, но и профессоров). И всякий раз это происходило под Смоленском.

Жители столицы приносят цветы к Польскому посольству в Москве. Фото: Антон Белицкий/single-photo.com

Канадская The Globe and Mail обращает внимание на то, что над поляками будто висит злой рок: кто-то жестоко наказывает их за их победы и триумфы. Польшу катастрофа под Смоленском застала на взлете. Мало какая из европейских стран столь уверенно преодолела экономическую рецессию, по сути дела, кризис толком и не затронул польскую экономику — это ли не повод для гордости.

Другой несомненный повод для того, чтобы поляки гордились своей страной, — это то, как мир воспринял их боль. Об этом хорошо сказал в интервью The Wall Street Journal профессор Оксфордского университета Тимоти Гартон Эш (Timopthy Garton Ash): «В течение более двух столетий Польша должна была залечивать раны своих национальных трагедий в одиночестве. Другие страны игнорировали или даже презирали поляков. Сейчас это важная страна, как в Европейском Союзе, так и в НАТО. И ее соседи и партнеры — вместе с ней».

Мало кто за пределами Польши разбирается в польских внутренних делах, но есть одна очевидная вещь. Парадоксальным образом Лех Качиньский, который при жизни был фигурой, разделявшей польское общественное мнение на два непримиримых лагеря, своей смертью объединил польских политиков. Сейчас Польшу впервые за многие годы возглавляют однопартийцы, премьер-министр Дональд Туск и временный глава государства, маршал Сейма. Это дает надежду на то, что Польша сможет быстро и достойно преодолеть состояние общенационального шока, в который ее ввергла катастрофа под Смоленском, и, возможно, сыграть еще большую роль в европейских делах.

Для России, которая вновь непостижимым образом оказалась (на этот раз против своего желания) причастна к польской трагедии, в этом тоже заключается надежда. Чем сильнее, увереннее в себе будет соседнее государство, тем проще нам будет с ним жить. Разумеется, при условии, что и сама Россия будет отвечать тем же принципам.