WSJ сообщил о росте популярности правых в Великобритании, Франции и Германии
Лента новостей
Эксперты объясняют это умением правых аккумулировать протестный электорат на фоне миграционного кризиса, проблем с безопасностью и критики внешней политики ЕС. WSJ отмечает, что ранее крайне правые уже входили в правительства Италии, Финляндии и Нидерландов, но впервые они стали лидерами сразу в ключевых экономиках Европы
Впервые во всех странах «евротройки» ультраправые партии начали лидировать по опросам, пишет The Wall Street Journal. Речь идет о Великобритании, Франции и Германии. Избиратели недовольны нынешней политикой своих властей на фоне усиления инфляции и растущего потока мигрантов.
В Соединенном Королевстве это Reform UK под руководством Найджела Фараджа — одного из ключевых инициаторов референдума о Brexit. За последние полгода, по данным соцопросов, имидж партии прибавил так, что на ее фоне лейбористы и консерваторы серьезно отстали.
В опросах общественного мнения во Франции стабильно лидирует «Национальное объединение». Рейтинг его главы — Жордана Барделла, протеже Марин Ле Пен — вырос до 36%. По мнению социологов, в случае проведения президентских выборов любой кандидат от «Национального объединения» смог бы победить в первом туре.
Аналогичная картина наблюдается и в Германии. О причинах перемены настроений европейского электората на примере ФРГ рассуждает старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Артем Соколов.
Артем Соколов старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО «Популярность правых партий в странах Европейского союза объясняется прежде всего тем, что этим партиям удалось эффективнее прочих аккумулировать протестный электорат, поскольку эти партии традиционно уделяют большое внимание обращению к вопросам безопасности граждан. Как правило, раскрывают они эту проблему через критику миграционной политики. В нынешних условиях, когда ситуация с преступностью остается крайне непростой, эти партии, конечно, имеют хорошую основу для агитационной работы, что они, собственно, и делают. При этом дополняя свою критику внутренней политики еще и внешнеполитическим измерением, в частности критикуя внешнюю политику ЕС в рамках украинского кризиса, призывая к дипломатическим мерам, призывая к перезапуску диалога с Российской Федерацией, ну и по другим сюжетам также им удается достаточно эффективно выступать в качестве критиков действий правительства. Если мы берем Германию, то здесь «Альтернатива для Германии» получила свою популярность прежде всего после миграционного кризиса 2015-2016 годов и с тех пор последовательно расширяет свою базу оппозиционного электората. Это удается, опять же, эффективнее, чем, например, партиям, которые стоят на крайне левом политическом фланге, хотя и у них сейчас тоже наблюдается рост сторонников и рост популярности. Но, конечно, он не идет ни в какое сравнение с популярностью «Альтернативы для Германии», которая, по отдельным опросам, даже некоторое время назад выходила на первое место с 25-26% голосов. Партии действительно удается, как бы ее ни критиковали, попасть в нерв избирателей, которых волнуют проблемы в экономике, с безопасностью. Никакая другая политическая сила в стране не может предъявить аналогичный, ну, что ли, пакет для своих избирателей. Другие политические силы, даже если среди них есть политики, которые разделяют такие взгляды, просто боятся это делать. А «Альтернативе для Германии» нечего терять, она и так находится под так называемым брандмауэром, то есть бойкотом со стороны других политических сил. Это развязывает им руки».
В статье WSJ сказано, что представители крайне правых уже вошли в состав правительств Италии, Финляндии и Нидерландов. «Но в этом году они впервые выбились в лидеры одновременно в крупнейших экономиках Европы», — подчеркивает издание.
Рекомендуем:
Рекомендуем:
