«Заменять актеров высшего эшелона никто не будет. Скорее всего, без работы может остаться — собственно, по поводу этого все как раз и беспокоятся — массовка, которая выполняет функцию, а не действие. В массовке же играют не обязательно актеры, люди приходят буквально с улицы. Смысл набирать этих людей и ставить им задачи, когда можно сделать это через компьютер? Это и экономия для студии на костюмах, на найме персонала, на актерах, на обучении и так далее».

«Заменять актеров высшего эшелона никто не будет. Скорее всего, без работы может остаться, и, собственно, по поводу этого все как раз и беспокоятся, массовка, которая выполняет функцию, а не действия. В массовке же играют необязательно актеры, там люди приходят буквально с улицы. Смысл набирать этих людей и ставить им задачи, когда можно сделать это через компьютер. Нужно снять в Штатах кино про Индию, где вы найдете столько индийцев, чтобы заполнить площадь. А сгенерировали вы этих людей, вместо того чтобы ехать в Индию и снять какой-нибудь эпизод, — вот тебе, пожалуйста, и экономия для студии на костюмах, на найме персонала, на актерах, на обучении и так далее. Чаще всего речь будет идти именно об актерах третьего, пятого, седьмого лебедя в пятом ряду, вот эти пойдут под нож. А уж сегодня, когда настоящий бум случился на рынке микродрам, мыльных опер трехминутной продолжительности, особенно в Штатах, и актеры, которые работают на этом поприще, зарабатывают даже больше, чем те, кто снимаются в полнометражном кино или в сериалах, я думаю, что, если их будут заменять цифровыми персонажами, мне кажется, никто особенно по этому поводу переживать не будет. То есть это, конечно, на текущем этапе может показаться проблемой, что актеры могут потерять работу, но на самом деле хорошие актеры работы не потеряют, а плохим актерам, наверное, нужно просто искать себя в чем-то другом».

«Мы увидим, возможно, в этих историях про осла не только старого осла, но и молодого, как все начиналось, как у них росли дети, вполне возможно, используют какие-то экспериментальные модели, как это было со вторым «Котом в сапогах». Все были очень довольны и удивлены возможностями какого-то микса традиционной и трехмерной анимации. Насчет того, что спин-офф без самого Шрека станет менее интересным, во-первых, мы видели успех «Кота в сапогах», он какие-то сравнимые суммы собирал, вполне можно из этого сделать новую историю, даже если первая история про осла, может быть, и не соберет таких же денег, как последние «Шреки», но, если кино зайдет, то в дальнейшем оно поработает на стримингах и принесет хорошую кассу, и это нормальная совершенно история для всех спин-оффов. В случае со «Шреком» мы сейчас имеем дело с мягким перезапуском франшизы, все-таки между первым и пятым фильмом в следующем году как раз будет 25 лет, очевидно, что герои не молодеют, будут использованы какие-то новые технологии в анимации. Критика зрителей, которые увидели в новых кадрах работу нейросетей, наверное, здесь не совсем корректна. В принципе сейчас проблема в целом в компьютерной графике, которая упрощается, выглядит дешевле, чем это было десять лет назад, но я не вижу в этом большой проблемы».

«Мы понимаем, что корейское кино немножечко замкнуто в своем этническом коде, благодаря чему, наверное, эта экзотика так оказалась востребована и так выстрелила за пределами Кореи. Она, с одной стороны, экзотическая, а с другой — очень понятная, со всеми своими условностями. Если они будут делать буквально кальку, даже несмотря на то что это Дэвид Финчер, — не знаю, насколько это будет адекватным переносом. Потому что здесь должен быть культурный код. И еще один момент: мы уже встречали попытки ремейков корейского кино. В частности, это был „Олдбой“, который после буквального переноса на голливудский манер сторителлинга оказался неработающим. Да, мы понимаем, что Дэвид Финчер, несомненно, талантлив и знает свое дело, знает, как рассказать историю, мастер загадывать и разгадывать загадки как режиссер. И, возможно, здесь эта история сможет сыграть. Ей-Богу, не знаю. Я с большим скепсисом отношусь к попыткам ремейков подобных — каких-то глубоко этнических историй. Иногда это работает, иногда нет».

«Предложение Карена Георгиевича мне кажется совершенно бессмысленным. Одно дело, когда речь идет о такой индустрии кинопроизводства, как Соединенные Штаты, когда это продукт, который пользуется спросом по всему миру. Кинопроизводители в Соединенных Штатах пытаются избежать высоких налогов, и по этой причине снимают свое кино за пределами Соединенных Штатов. Именно на это нацелены действия Трампа — чтобы вернуть кинопроизводство на родину. А Шахназаров предлагает вводить тарифы и пошлины на фильмы, которые, по сути, расширяют знание отечественного зрителя о том, что происходит за пределами нашей страны. Импортного кино, большого, кассового, у нас в прокате мало. Российское кино в защите, по большому счету, на текущий момент не особо нуждается. Покупать и привозить сюда большое голливудское кино нет никакой возможности, а делать жанровое кино у нас, к сожалению, не хотят, не могут, не умеют. При этом мы не видим фильмы, которые выходят на международных фестивалях, потому что их-то как раз купить и нельзя. Никакой необходимости защищать нашу родную делянку от импортного контента нет. Если возникнет такая необходимость, это можно отрегулировать благодаря выдаче на определенные даты прокатных удостоверений, то есть дать нашему кино преференции — в принципе, и сейчас так делается. Какие-то договоренности с кинотеатрами, чтобы они не показывали у нас серый прокат, существуют — это, конечно, не совсем то, о чем может идти речь у Шахназарова. Фильмы, которые сейчас показываются в серую, точно не будут оплачиваться. Кинотеатры и так сегодня находятся не в самой лучшей позиции. Если сейчас еще брать дополнительные сборы за импортное кино, это скажется на цене билетов, а российское кино будет стоить дешевле — это значит, что российское кино хуже».