«Удивительно, что американцы не наносили удары по объектам террористической организации ИГ ранее — ведь группировка не была побеждена, но, наверное, США не хотели признавать этого факта, потому что неоднократно, в том числе и президент Дональд Трамп объявлял о победе над террористами. Сейчас, после гибели военнослужащих, это сначала будет разовая акция. А в случае повторения нападений американцы будут опять наносить удары, а может быть, даже и задумаются над тем, чтобы перевести контртеррористическую операцию в долгосрочный режим. Надо признать, что количество террористических атак в Ираке и Сирии, конечно, уменьшилось по сравнению с тем, что было лет пять назад. Но здесь свою роль сыграла и Россия, которая в 2015 году начала контртеррористическую операцию в Сирии. Так что усилия прилагались с нескольких сторон, но победить террористов пока полностью не удалось, вернее — победа одержана, а вот организация террористическая до конца не ликвидирована. Сирийские власти сейчас просто обязаны проявлять понимание и сотрудничать с американцами. Они нуждаются в целом в международной поддержке со стороны многих игроков, опять-таки и России. Они не случайно периодически обращаются к Москве. И Турция тоже активно участвует. Запрещенная организация ИГИЛ находится в террористических черных списках многих стран, и поэтому никаких возражений, наверное, быть не должно. Сирийские власти могут выразить озабоченность в связи с тем, что американские удары не координировались с ними. Формально это, конечно, нарушение суверенитета страны, но американцы нарушают его давно и постоянно, просто физически находясь на востоке Сирии, и этот вопрос не решен, так что возмущение не будет большим. Новые сирийские власти сейчас во многом зависят от международного сообщества и очень рады тому, что США сняли санкции с Сирии».

«Биньямин Нетаньяху полагает, что с экстремистами надо бороться и дальше. Он для себя решил, что будет делать это в Ливане, но явочным порядком решил, что и в палестинском секторе Газа будет происходить то же самое, и это несмотря на договоренности, которые были достигнуты при посредничестве Трампа. Официальное объяснение заключается в том, что террористы, каковыми их считают израильтяне, угрожали. Но на самом деле сейчас ливанская партия была сильно ослаблена и никакой большой активности вообще не вела. То же самое можно сказать о радикальном движении ХАМАС в секторе Газа. Так что это просто принципиальная позиция Нетаньяху, который считает, что никаких прочных договоренностей с экстремистами быть не может. А за кулисами еще и недавняя теория Нетаньяху, что все эти группировки спонсируются Ираном, и рано или поздно необходимо повторять еще и военные действия в отношении Ирана. Перейдет ли сейчас эта ситуация в горячую фазу — вопрос открытый. Готовы ли ливанцы к длительному противостоянию? Нет, не готовы. Хочет ли Иран сейчас вступить в открытое противостояние с Израилем? Нет, не хочет. Опасность эскалации всегда возможна. Громкие заявления Трампа, что он урегулировал конфликт на Ближнем Востоке, все-таки касались прежде всего палестинского направления. Там тоже израильтяне совершают удары, но как-то Трамп решил вывести это за скобки, сказав, что это, мол, необходимость для израильтян и это не повлияет на мирное соглашение, но на самом деле уже влияет. Мир там становится все более и более хрупким. А на ливанском направлении американцы такой ответственности не несли. Хотя сейчас они выясняют, как технически все происходило, потому что, на мой взгляд, очень важный момент для выстраивания отношений между израильтянами и американцами — предупредил ли премьер-министр Биньямин Нетаньяху американских союзников о том, что будет наносить удары по Бейруту, или сделал это явочным порядком. На самом деле это очень важно, потому что степень координации между американцами и израильтянами — очень щепетильный вопрос. Я сильно опасаюсь, что Нетаньяху вообще действует, как ему заблагорассудится, и не всегда ставит в известность американскую сторону, а если и ставит, то за очень короткое время до того, как все это начинается».

«Отношения между Саудовской Аравией и США бурно развиваются после Второй мировой войны, так что это не внезапная любовь, которая охватила Дональда Трампа и наследного принца Мухаммеда бен Салмана. Тем более что еще в первое президентство Трампа США и Саудовская Аравия значительно сблизились, но эти отношения были всегда тесными и при демократах, хотя те больше вмешивались во внутреннюю ситуацию в королевстве, поднимали проблемы прав человека. Сейчас, когда некоторые журналисты задавали Мухаммеду бен Салману вопросы об этом, Трамп злился и говорил, что не надо совать нос в чужие дела. Такая позиция республиканцев королевству нравится больше, чем та, что была у демократов. А так это чистый прагматизм: американцам нужны инвестиции, Саудовская Аравия имеет возможности инвестировать. Сейчас, когда прозвучала волшебная цифра — триллион долларов возможных инвестиций Саудовской Аравии в США, — Трамп весь расплылся от счастья, это было видно невооруженным глазом. Хотя я уверена, что до такого объема инвестиций дело не дойдет, но главное пообещать и главное, чтобы это прозвучало на весь мир как доказательство переговорных способностей талантов Дональда Трампа. Для Саудовской Аравии США это главный защитник в области безопасности, на столе лежит давний план Трампа по поводу примирения между Саудовской Аравией и Израилем, так как у них нет прямых отношений из-за проблемы Палестины. С этим королевство явно не будет торопиться, но в плане региональной безопасности планы большие. Саудовской Аравии не на кого опереться, кроме как на Соединенные Штаты Америки, несмотря на проявившуюся в последнее время многовекторность внешней политики королевства, главным союзником остаются американцы».

«Понятно, что присутствие России в Сирии сейчас не будет таким, как ранее, но тот факт, что Россия остается после всего, что произошло, говорит о многом – это говорит и о профессионализме российской стороны, и говорит о том, что есть взаимный интерес. По своему общению с представителями нового правительства я знаю, что они постоянно поднимают вопрос о семействе Асада, о некоторых генералах, которые бежали из страны, всех скопом вспоминают, требуют выдать, и без этого не проходят ни одни официальные переговоры. Но как-то получается пока сейчас эти щекотливые вопросы оставлять за скобками. Не поднимать их новые руководители не могут, потому что на них давит их окружение, те самые боевики, которые шли вместе с ними к власти, но тем не менее, это не мешает развивать отношения по важным вопросам. Шараа прекрасно понимает, что сирийская армия во многом завязана на российскую военную технику, и кадры также из тех, что сохранились, проходили подготовку – кто в Советском Союзе даже еще, кто в России, поэтому перестроиться на другие рельсы они так быстро не могут».

«Стороны сейчас очень близки к тому, чтобы реализовать первую фазу соглашения, которое, по амбициям Трампа, на самом деле, очень объемное, и вроде как он мыслит, должно быть долгосрочным. Но насчет долгосрочности этих договоренностей у меня есть сомнения, а вот насчет первой фазы, то есть освобождения заложников и прекращения ракетно-бомбовых обстрелов сектора Газа, оптимизм появился. Конечно, он осторожный, потому что на Ближнем Востоке всегда может сорваться что-то в любой момент по любому поводу, но на самом деле, это уже успех, но успех в стиле Трампа – успех по гуманитарным вопросам, но без решения проблемы каким-то коренным образом. Как раз по поводу второго и третьего этапа планов — это создание национального органа управления сектором Газа и вообще долгосрочных договоренностей, у меня есть очень большие сомнения. Этот национальный орган мыслится как нечто в стиле сделок Трампа: собрать всех крутых бизнесменов, американцев, египтян, европейцев, пришпилить к ним несколько чиновников из международных структур, например, из Организации Объединенных Наций, объединить их инвестиционные возможности и мозги, и рулить сектором Газа. Но вообще я не очень представляю, как это может выглядеть на практике, и как к этому отнесутся люди, там проживающие, которые тут же, наверное, назовут это формой колонизации. Трамп в своем духе: объявит происходящее несомненным успехом, отчасти он таковым и может стать, если выйдут на свободу заложники в обмен на палестинских заключенных и хотя бы на время прекратятся бои, ну а дальше может опять последовать через какое-то время виток насилия».