Неудобные Кремлю юбилеи Горбачева и Ельцина

Мощные фигуры двух предшественников нынешних российских лидеров делают невыгодным сопоставление их с обитателями Кремля, cчитает El Pais

Сегодняшний 80-летний юбилей Михаила Горбачева и аналогичная юбилейная дата не дожившего до своего восьмидесятилетия четыре года Бориса Ельцина дают основания порассуждать об эпохе, начавшейся весной 1985 года, пишет московский корреспондент испанской газеты El Pais Пилар Бонет. Юбилей Горбачева широко освещается в западных и российских СМИ и стал в среду главным новостным запросом в поисковой системе Google.

Из всех ныне работающих в российской столице иностранных журналистов, пожалуй, именно Бонет лучше всего знает Россию, ее политику и политиков, с большинством из которых, включая Ельцина и Горбачева, она встречалась лично. По мнению испанской журналистки, оба юбилея ставят нынешних обитателей Кремля в не очень выгодное положение на фоне их «неудобных» для современной российской власти предшественников.

Взять хотя бы Ельцина. Его преемник, Владимир Путин, еще недавно отзывался о времени правления первого президента России, как о «лихих девяностых». Но к 80-летию Ельцина сменил риторику и стал заверять в том, что в главном он, т.е. Путин, остается верен наследию предшественника. Все, о чем писали в дни 80-летней годовщины Бориса Ельцина российские СМИ, сводилось к обсуждению личных качеств покойного лидера, а вот многие «базовые», по выражению Пилар Бонет, вопросы остались за кадром. Например: как все-таки получилось, что Ельцин, потративший такие усилия для разоблачения КГБ, в результате оставил страну на выходца из этой системы? Как Россия докатилась до нынешнего уровня коррупции? Как вышло, что выборы, которые при Горбачеве стали действительно свободными и демократическими, вновь стали фальсифицированными и манипулируемыми? Почему многие из близких соратников Ельцина, которые ныне возглавляют крупные российские корпорации, не обращают внимания на нарушение демократических норм в современной России? — задается вопросами El Pais.

Пилар Бонет напоминает, что в день 80-летия Ельцина на родине президента нынешний российский глава государства Дмитрий Медведев открыл памятник предшественнику под звуки композиции Глинки, которая была при Ельцине гимном России — до тех пор, пока Путин не вернул стране мелодию старого советского гимна.

Депутат ЛДПР пожалел, что для Горбачева не найдется «патриота», типа Лугового

Некоторые бывшие сторонники Ельцина (не самые успешные из них), которые в свое время обвиняли Горбачева в том, что он слишком медлит с проведением реформ, сейчас как будто помягчели к нему и признают его исторические заслуги, которых не замечали в восьмидесятые годы. Один из членов ельцинской команды, имя которого Пилар Бонет не называет, даже сказал, что со временем исторические масштабы личности Горбачева выросли, и сейчас очевидно, что он действительно политик всемирного значения, а вот Ельцин в этой перспективе становится все более непонятным деятелем, который не воспользовался предоставленным ему историческим шансом, а затем «сдал все свои позиции и улетучился» (здесь и далее цитаты в обратном переводе с испанского — BFM.ru ).

В целом настроения российского общества, однако, не испытали подобных трансформаций: лишь 14% россиян, согласно данным Левада-центра, относятся к Горбачеву положительно; к Ельцину — 17%.

На этом фоне не удивляет, что в Госдуме раздаются совершенно чудовищные, по определению автора, реплики, наподобие той, что позволил себе депутат от ЛДПР Сергей Абельцев. Как пишет Пилар Бонет, Абельцев откликнулся на планы Горбачева отметить 80-летие в Лондоне благотворительным мероприятием в Альберт-холле, рассуждением о том, что, мол, жалко не найдется такого же второго патриота, как его коллега по партии Андрей Луговой, который устроил бы бывшему президенту «чаепитие» в британской столице. Зловещий намек на судьбу Александра Литвиненко был более чем очевидным, поясняет журналистка.

Горбачев не вписывается в традиционное представление о российском герое

Возвращаясь к оценке роли М.С.Горбачева, автор замечает, что первый президент СССР, в отличие от Ельцина, не несет ответственности за механизм принятия решений и за сами эти решения в современной России. И это в сочетании с его международным престижем добавляет веса его высказываниям, которые он — «в дозированной форме» — время от времени делает. Не так давно в редком интервью на одном из российских телеканалов Горбачев высказался за освобождение Михаила Ходорковского и назвал «Единую Россию» ухудшенной копией КПСС.

Перечисляя исторические заслуги Горбачева, Пилар Бонет отмечает, что с его именем связаны окончание «холодной войны», борьба за ядерное разоружение, отказ от насилия как во внешней, так и во внутренней политике и, разумеется, решающий вклад в объединение Германии.

Проблема в том, что в российской истории, в которой доминируют авторитарные персонажи, Горбачеву отводится роль «антигероя», пишет испанская журналистка. Она ссылается на мнение отечественного политолога Дмитрия Фурмана: «Для архаического российского сознания Горбачев очень обогнал свою эпоху. Он раздражал и был не понят обществом и элитой, а также подавляющим большинством либеральных интеллигентов».

Тот уровень свободы, который существовал при Горбачеве, позволил Ельцину победить на достойных демократических выборах, продолжает политолог. Но в дальнейшем «Россия не смогла сохранить уровень демократию, достигнутый при Горбачеве». Последующие выборы превратились в фикцию, приводит автор слова Фурмана, который считает: в России сформировалась такая же система, которая сейчас разваливается на Ближнем Востоке.

Другой российский аналитик, Лилия Шевцова из Центра Карнеги, полагает, что политически активная часть российского общества оказалась не готова сформулировать свои идеалы и предпочла передоверить лидеру поиски выхода из тупика: «Разочаровавшись в Горбачеве, мы бросились искать ответа в Ельцине, подтверждая тем самым нашу неспособность воспользоваться свалившейся на нас свободой».

Символы двух эпох или два лика одной страны?

Пилар Бонет пишет, что сегодня Михаил Горбачев в свои 80 лет — одновременно и политик исторического масштаба, и вполне осязаемый человек. Его характеризует большая жизненная сила, хотя сам он говорит, что со смертью жены Раисы, его жизнь стала «полужизнью». Горбачев не лишен чувства юмора, и он не оторвался от жизни, возможно, потому, что родился на земле, в крестьянской семье. Как настоящая испанка, г-жа Бонет пишет, что выходец с юга России, Горбачев гораздо ближе по своим жизненным инстинктам к человеку средиземноморской культуры, нежели гораздо более резкий и закрытый Ельцин, дитя Урала.

В Москве два юбилея отмечены двумя фотовыставками. Та, что посвящена Горбачеву, представляется автору более гармоничной. Впечатляющие черно-белые фотографии погружают зрителя в эпоху надежды и разочарований восьмидесятых годов. Ельцинская выставка, в которой запечатлены девяностые годы, более хаотична, но она интересна тем, что на ней представлены «неполиткорректные», по нынешним временам, фотографии, запечатлевшие Ельцина в процессе переговоров с чеченскими сепаратистами.

У обеих выставок есть нечто общее. На горбачевской трудно найти фото Ельцина и наоборот, как если бы оба деятеля хотели бы остаться в некоей параллельной истории. Это наводит Пилар Бонет на мысль о том, что роль этих двух политиков до сих пор по-настоящему не осмыслена: «Были ли они представителями двух разных эпох в новейшей истории своей страны или они — два разных лика одной и той же России?»

У Пилар Бонет нет ответа на этот вопрос.