Горнодобывающая отрасль страдает из-за конъюнктуры

Неблагоприятные внешние условия и другие осложняющие факторы заставляют компании вновь и вновь переносить сроки освоения месторождений, рискуя лишиться лицензии на оные

Во время прямой линии 17 апреля президент Владимир Путин заверил слушателей, что вся поддержка Крыма будет осуществлена из резервных фондов и не скажется на социальных программах и заработной плате. Президент при этом не коснулся вопроса, каким образом будут потом восполняться резервные фонды, нужда в которых возникает регулярно вследствие стихийных и рукотворных бедствий. Одним из таких источников в России являются ее богатейшие природные ресурсы, разработка которых способна принести в казну миллиарды рублей. Однако зачастую неблагоприятные внешние условия и другие осложняющие факторы заставляют компании вновь и вновь переносить сроки освоения месторождений, рискуя лишиться лицензии на оные.

В последние годы российская металлургическая отрасль изобилует примерами того, как компании сначала активно бьются за лицензии на новые месторождения, скупают их, а потом начинают всячески тянуть с их разработкой, с реализацией анонсированных проектов. Хотя по логике вещей такое поведение достаточно странно. И тем не менее, как отмечают эксперты, подобная история повторяется в большинстве случаев, какое месторождение ни возьми. «В последнее время конъюнктура на большинстве металлургических рынков не радует, поэтому таких примеров достаточно много. Сложнее назвать случаи, где вовремя завершились проекты освоения новых месторождений, чем случаи, где эти проекты затягиваются. На мой взгляд, почти любой крупный проект сталкивается с проблемой нарушения сроков в последние несколько лет — это результат, в том числе, и неочевидной конъюнктуры», — отмечает аналитик Номос-банка Юрий Волов.

Но не только в неблагоприятной конъюнктуре дело. Возьмем, к примеру, месторождение с красивым названием Черногорское. Расположенное вовсе даже не в Черногории, а в 15 километрах от Норильска. Лицензию на его разработку компания «Русская платина» приобрела в апреле 2011 года у компании «Интергео» Михаила Прохорова и Максима Финского. Подтвержденные балансовые запасы руды месторождения составляют 143 млн тонн. Первый металл на Черногорском месторождении «Русская платина» рассчитывала получить к 2015 году, а с 2016 года компания планировала производить на Черногорском от 7 до 9 тысяч тонн никеля, от 13 до 16 тысяч тонн меди, около 6 тонн платины, 12-13 тонн палладия и порядка 500 кг золота в год.

Однако на пути реализации этих планов возникло много проблем — с инфраструктурой, с энергетикой. Вдобавок, в начале года стало известно, что госэкспертиза не согласовала проект дороги к месторождению. Эксперты даже озвучивали мнение, что «Русская платина», возможно, слаба как компания для освоения такого большого месторождения как Черногорское, в плане ресурсов и опыта. «У «Русской платины» нет столь большого накопленного опыта работы в крупных проектах, как, например, у того же «Норникеля», — отмечал аналитик Николай Сосновский. В итоге компания отложила начало разработки месторождения на не ранее, чем 2017 год. Как ранее отмечал старший консультант консалтинговой группы «НЭО Центр» Николай Захаров, «нарушение срока начала разработки месторождения в предусмотренных лицензией объемах, а равно сроков выхода на проектную мощность, могут служить основаниями для лишения компании лицензии на недропользование».

Другой пример — затянувшееся освоение Удоканского месторождения меди. В 2008 году лицензия на право разработки Удоканского месторождения была продана холдингу «Металлоинвест» за 15 млрд рублей. Компания обязалась через 5,5 года уже добывать на месторождении 12 млн тонн руды в год, а через семь лет — и все 36 млн тонн. Прошло 6 лет. Несмотря на все планы, и многочисленные исследования, воз и ныне там – в феврале 2014 года только была завершена разработка международного ТЭО проекта освоения месторождения. Изначально по условиям лицензии, добыча должна была начаться в 2014 году, а выход на проектную мощность – в 2016 году. Однако, из-за сложных геологических особенностей месторождения «Металлоинвест» ранее неоднократно заявлял о переносе сроков освоения. Так, последний раз компания планировала приступить к добыче летом 2017 года. А буквально на днях правительство утвердило новые сроки начала добычи медной руды на Удокане, начало строительства предприятия на месторождении перенесено на 2020 год, выход на проектную мощность – на 2024 год.

Так почему же раз за разом возникает ситуация, когда сначала за обладание месторождением борются, а потом, после победы, начинается период апатии? С одной стороны, причины могут крыться в самих компаниях, которые плохо просчитывают риски. С другой, нельзя забывать и о меняющемся рынке. «Я думаю, здесь основная причина – это длительный цикл планирования нового проекта, особенно когда речь идет о проекте с нуля в местности, где есть проблемы с инфраструктурой. То есть, лицензия приобретается в одних условиях, а пока идет процесс планирования, рыночные условия меняются, и разработка месторождения, скажем так, становится гораздо более рискованной, если вообще целесообразной», — отмечает Юрий Волов. Похожей точки зрения придерживается и аналитик инвестбанка UBS Кирилл Чуйко. «Основная причина достаточно очевидна: учитывая политическую и экономическую нестабильность, учитывая то, что трудно предсказать, в каком рынке мы будем находиться через полгода, конечно, инвестировать на 3-4 года деньги без возврата капитала представляется безумно рискованным процессом, поэтому все компании пытаются максимально переложить инвестиции на будущие годы», — считает Чуйко.

Теоретически компании в случае неоднократного переноса сроков ввода в эксплуатацию рискуют лишиться лицензий на никак не начинающие разрабатываться месторождения. И хотя на практике реализация такого сценария в российских условиях маловероятна, полностью исключать эту возможность и недооценивать риск медлительности эксперты совершенно не склонны.

Что же касается положительных примеров разработки месторождений, то опрошенные BFM.ru эксперты назвать таковые затруднились, но не исключено, что в ближайшем будущем таковым может стать Масловское месторождение, разведочную лицензию на которое Роснедра продлили «Норникелю» в начале года до 31 декабря. Минерально-сырьевая база месторождения составляет 215 млн тонн руды, ориентировочный срок отработки — 25 лет. И хотя оно тоже было открыто достаточно давно, сейчас ситуация складывается так, что проволочек в его освоении быть не должно. Хотя бы потому, что у компании-владельца лицензии сейчас дела обстоят неплохо, отмечает Кирилл Чуйко. «Норникель» — это компания, которая может похвастаться достаточно большими заработками, и, учитывая текущие цены на никель, которые очень сильно выросли с начала года, денег у них достаточно. Поэтому «Норильский никель» в качестве инвестора, в принципе, риска большого для проекта не несет. У компании есть денежные средства, хорошие прибыли и отличная рентабельность, поэтому инвестиции могут идти достаточно хорошими темпами», — полагает эксперт.

В разведку Масловского месторождения компания, открывшая его в 2006 году, вложила 1,4 млрд рублей, а в освоение готова инвестировать еще 85 млрд рублей. Заявку на оформление добычной лицензии «Норникель» отправил в Роснедра еще в 2010 году, и к январю нынешнего года Минприроды подготовило соответствующий проект решения, подписание которого затянулось. По информации «Ведомостей», компания получила все принципиальные одобрения, и лицензия будет выдана в ближайшие два месяца.

В 2008 году в законе «О недрах» была отменена сквозная лицензия на разведку и освоение месторождений, что регулярно приводит к ситуациям, когда компания, открывшая месторождение и вложившаяся в разведку, оказывается лишенной лицензии на его разработку. По информации «Ведомостей», 27 марта премьер Дмитрий Медведев дал поручение Аркадию Дворковичу до 1 мая подготовить предложения по совершенствованию законодательства о недрах для устранения подобных проблем.