Бывший министр финансов в интервью Business FM рассказал, какое будущее ждет российскую экономику. По его мнению, сейчас Россия переживает полномасштабный кризис. А в 2016 году рост будет настолько медленным, что придется оставаться на дне
Председатель Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин. Фото: Зураб Джавахадзе/ТАСС
В ближайшие три года политических перемен в России ожидать не стоит. Об этом в эксклюзивном интервью Business FM на инвестиционном форуме в Сочи заявил Алексей Кудрин.
Экс-министр финансов дал свой прогноз экономической ситуации в стране — следующий год будет таким же, как сейчас — среди угроз рост безработицы и снижение реальных доходов населения. Кудрин отказался говорить о своем политическом будущем, однако отметил, что готов сотрудничать, если власть решится на реформы.
Алексей Леонидович, вы говорили о том, как надо улучшать ситуацию в экономике России, о планах и перспективах. Но сейчас, наверное, главный вопрос — это политическая обстановка. Какое у вас отношение ко всему, что происходит сейчас на Украине, в Сирии?
Алексей Кудрин: Политическая и внешнеполитическая обстановка влияет на ситуацию в российской экономике, но мне больше бы хотелось говорить об экономической ситуации. Ситуация в экономике определяет нашу силу для внешнеэкономической экспансии, в том числе для поддержания вооруженных сил. У всего мира есть один серьезный враг — это «Исламское государство» (данная организация запрещена на территории РФ — Business FM), и Россия должна была принять участие в совместных международных действиях против него. Это угроза всему миру. Если весь мир оставит это без ответа, риски будут расти. Тем более у России есть свои исторические интересы в этом регионе. Думаю, действия нашего президента вполне оправданы.
Не приведет ли это к очередному похолоданию с Западом, все это, так или иначе, сказывается на ситуации в экономике?
Алексей Кудрин: Важно, чтобы такая политика России была скоординирована с мировым сообществом и с теми, кто также действует в этом регионе. Очевидно, что там очень противоречивая ситуация. Саудовская Аравия не поддерживает сирийское руководство и даже делает всё, чтобы Асад ушел. Но это зависит от умелости политики, которая будет проводиться нашим руководством. Пока, мне кажется, первые шаги успешны.
Возвращаясь к ситуации в стране, сейчас говорят о том, что надо принимать антикризисный план. Ваша оценка, есть сейчас кризис в нашей экономике? Потому что говорят об этом уже весь год, одни считают, что кризис идет медленно, надвигается, что острая фаза позади, другие говорят, что нет, острая фаза еще впереди, «дно» мы никак не можем нащупать. Ваша оценка нынешней ситуации.
Алексей Кудрин: Россия переживает полномасштабный кризис. По официальному прогнозу ожидается падение ВВП в размере 3,9%. Думаю, что, как я и предполагал в декабре прошлого года, будет 4%. При этом инфляция опять вышла на исторически высокий уровень. Она была в середине года больше 17,5%, сейчас около 15,5%. Это чрезвычайно высокая инфляция в годовом выражении, делающая все кредитные ресурсы в стране очень дорогими. Она мешает дальнейшему развитию. Поэтому снижение инфляции является важнейшей задачей ЦБ и правительства. Но самым неприятным является падение инвестиций. Они сокращаются до уровня, который был в 2009 году, и в следующем году будут, вероятно, продолжать падать. Поэтому говорить о том, что мы уже начинаем выходить из кризиса, не приходится. Сам ВВП, наверное, достиг дна, хотя об этом говорили и в конце первого квартала, и в конце второго. Я всегда отмечал, что все еще впереди. Видимо, мы сейчас находимся в нижней точке. Но рост, если он и будет, окажется настолько медленным, что мы пока будем оставаться в нижней точке падения. Даже если ВВП не будет падать и мы останемся на нынешнем уровне, статистически следующий год покажет уменьшение по сравнению с 2015-м. Потому что в этом году мы начинали с более высоких показателей, а заканчиваем менее высокими. И в следующем году мы на этом минимальном уровне останемся очень долго. Вот почему статистически следующий год станет годом падения ВВП. При том, что это, может быть, не будет выражаться значительными цифрами, закрытием предприятий или приостановкой их работы.
Следующий год будет хуже или лучше, если просто говорить?
Алексей Кудрин: Он будет таким же с точки зрения самочувствия бизнеса, населения. Безработица, вероятно, даже немного увеличится. Но самое неприятное в этом кризисе — в отличие от 2008-2009 годов — это серьезное падение реальных доходов населения. Они сократятся почти на 7%. Зарплаты — на 10% в реальном выражении. У нас многие предприятия до осени этого года считали, что вот-вот начнется рост. Они рассчитывали пережить этот момент, отправляя людей в летние отпуска, приостанавливая производство или переходя на неполный рабочий день. Но сейчас стало ясно, что ситуация не улучшается, и с осени начинаются массовые увольнения. Период увольнений еще некоторое время продлится. Вот почему у нас и реальные доходы будут падать, и социальное самочувствие будет непростым. Но где-то к середине следующего года предполагается, что начнется медленный рост. Но он в ближайшие годы составит 1,5%, не больше. По меркам России это стагнация.
Вы говорите о том, что сокращаются инвестиции. Где их брать, если Запад вводит санкции, рынки капитала для нас закрыты, откуда они должны прийти? Это должны быть государственные инвестиции, ЦБ или Минфина?
Алексей Кудрин: Главным источником всех инвестиций в любой стране, и в Китае, и в России, и в США являются сбережения населения. Объем средств компаний на счетах банков говорит об уровне сбережений. Сейчас он у нас высокий — 24% ВВП. А вот инвестиций из них — всего 18% ВВП, то есть в нашей экономике есть деньги, которые не идут на инвестиции. ЦБ никогда не являлся источником инвестиций в российской истории. И в США тоже, за исключением периода кризиса. Иностранные инвестиции как в Китае, так и в России не превышают 15-20% объема всех инвестиций. Государственные инвестиции в масштабе всех инвестиций не превышают 20%, сейчас 17%. Таким образом, основной массой инвестиций являются сбережения населения, трансформирующиеся в банках в кредиты. Мало кто знает, хотя это известная статистическая сумма, что в прошлом году инвестиции в России составили 13,5 трлн рублей.
Это много или мало?
Алексей Кудрин: Это серьезные инвестиции, 20% ВВП. В 2013 году они составляли 21-22% ВВП, в этом году примерно номинально будет эта же цифра. С учетом инфляции она означает сокращение инвестиций в реальном выражении примерно на 10%, и в процентах к ВВП это снижение примерно до 17%. Таким образом, инвестиции снижаются. Но в номинальном выражении их объем сохраняется примерно на уровне 13,3-13,4 трлн рублей. В номинальном выражении они такие же, как были два или три года назад. Раньше это в долларах было примерно 400 млрд. Сейчас — чуть больше 200 млрд долл. Это означает, что эти 13,3 трлн рублей откуда-то поступают. В основном за счет прибыли предприятий — больше 50%. Остальное - за счет разных программ заимствований на рынках, в том числе и кредитов в банках. В этом смысле мы не можем говорить, что инвестиций нет, или что в России нет источников инвестиций. Есть большие риски по инвестициям. Чтобы их осуществить, нужно понимать, что будет через два-три года в экономике, не прыгнет ли инфляция с 7 до 15% снова, если снизится до 7%; не рухнет ли курс рубля еще раз; не введут ли новые налоги на нефтяников или на любой другой бизнес, потому что надо закрывать дефицит Пенсионного фонда. Поэтому бизнес очень обеспокоен — неизвестны перспективы.
Вот это самое главное, наверное, но способно ли нынешнее правительство на серьезные экономические решения? Вот вы критикуете правительство, вы призываете к тому, чтобы повысить пенсионный возраст, чтобы снизить социальные расходы. Наверное, правительство на это не решится, как вы считаете? Или нет другого выхода, придется эти меры принимать, так или иначе?
Алексей Кудрин: С точки зрения антикризисных мер, мер реагирования, правительство делает все, что возможно. Очевидно, что делает это в условиях меньших ресурсов, чем были в 2008-2009 годах. Когда мы подошли к прошлому кризису, у нас в запасе были большие резервы, которые мы использовали для быстрого выхода из кризиса. Повышались пенсии, дополнительно увеличивались расходы — не сокращались, а увеличивались. Проводилась контрциклическая политика, выражавшаяся в том, что мы помогали падающей экономике. А к нынешнему кризису страна подошла при сбалансированности бюджета на уровне 110 долларов за баррель нефти. Это означает, что любая цена ниже этого показателя заставляет снижать расходы, а резервов уже не хватает для поддержания высокого уровня расходов или резервы очень быстро тратятся. Поэтому правительство сейчас пытается идти как по пути частичной траты резервов, так и частичного сокращения расходов. Проводится проциклическая политика. К сожалению, правительство, уменьшая расходы, добавляет проблем росту, потому что уменьшаются в первую очередь строительство дорог, инвестиции в образование, в здания или в реконструкцию объектов образования, здравоохранения. Уменьшается жилищно-коммунальное строительство. Нынешняя проциклическая политика - результат того, что до кризиса страна жила не по средствам. Но в рамках сегодняшних объективных условий, в которых находится правительство, оно делает то, что считает возможным.
Ранее вы предлагали провести досрочные выборы, какие-то политические реформы. Вы не хотите поработать во власти, тем более в перспективе новых выборов?
Алексей Кудрин: Первое. Я не комментирую свое желание работать во власти, потому что любой мой комментарий вызовет непонимание, спекуляции. Второе. Я и сейчас общаюсь с членами правительства, вношу свои предложения. Возглавляемый мной Комитет гражданских инициатив активно готовит доклады по ключевым вопросам. Например, по закону о торговле или о проблемах, связанных с переориентацией России на Восток. Мы очень подробно занимаемся экономикой. Я еще и сотрудник Института Гайдара, участвую во многих обсуждениях. Пока правительство не готово к более решительным шагам, вижу себя экспертом.
Правительство может решиться на такие шаги? Так или иначе, наверное, придется их делать.
Алексей Кудрин: Повторяю свою оценку. Ближайшие три года, по сути, предвыборные. Нам предстоят сначала парламентские, потом президентские выборы. В этой ситуации правительство не будет принимать каких-то смелых решений. На Санкт-Петербургском международном экономическом форуме в июне я заговорил о досрочных президентских выборах не потому, что их просто надо приблизить. Я говорил, что надо проводить реформы. И если нет готовности их проводить накануне выборов, то можно пойти на досрочные выборы, получить новый мандат доверия россиян и с ним браться за серьезные реформы. Идея досрочных президентских выборов была скорее аргументом в пользу моего предложения по реформам. Кстати, многие справедливо спрашивали: зачем нужны дополнительные полномочия? Они есть и у правительства, и у президента. Зачем нужны новые выборы, если эти полномочия есть? И я согласен, что они есть. Реформы обычно не проводятся накануне выборов, это мировая практика. Но сейчас и полномочия есть, и рейтинг достаточный, надо их использовать для проведения реформ. Осторожно, с учетом всех нынешних обстоятельств. Но ситуация такова, что сегодня в части реформ предпринимаются недостаточные шаги.
Есть прогноз, что с проведением выборов ничего не изменится. Но как будет страна развиваться, если никакой диверсификации власти не будет?
Алексей Кудрин: Например, за последние семь лет объем социальных расходов всей государственной финансовой системы, включая федеральный уровень, субъектов Российской Федерации и пенсионной системы, увеличивался в год на 3,5 трлн рублей. Это баснословные деньги — 5% ВВП. Стали больше собирать в виде страховых взносов и тратить на социальную политику, перекинули с других расходов. Субъекты РФ вынуждены сократить инвестиции и больше направлять на социальную поддержку. В этих условиях в 2015 году на 3 миллиона увеличилось количество людей, проживающих за чертой бедности. Как можно больше тратить на 3,5 трлн и увеличивать количество бедных в стране? Политика, в том числе социальная, должна быть продумана так, чтобы эта категория в первую очередь получала поддержку. Должна работать система, которая поможет, если ты попадаешь в категорию нуждающихся, потерял работу, у тебя многодетная семья или ты пенсионер без поддержки детей и тебе не проиндексируют пенсию на уровне инфляции, как это может произойти в следующем году. Мы должны заботиться о таких категориях людей. Либералов часто обвиняют в том, что они недостаточно думают о социальной поддержке. И как либерал я как раз считаю, что нынешняя социальная поддержка не отвечает задачам реальной помощи населению.
Ваше предложение — повысить пенсионный возраст?
Алексей Кудрин: Большинство из тех для кого предлагается повысить пенсионный возраст, находится в абсолютно работоспособном состоянии. Если 30-50 лет назад люди считали себя пожилыми уже в 55-60 лет, то сегодня это полные сил граждане с учетом их нынешнего образа жизни. Это в среднем, я не говорю о конкретных случаях. Большинство людей, перешедших в пенсионный возраст, хочет и продолжает работать. Они видят это как заслуженную прибавку к зарплате, заработанную за жизнь. Повышение пенсионного возраста в том числе решило бы проблему индексации пенсии для тех, кто действительно не может работать.
А может быть, сначала снизить государственные расходы, победить коррупцию, а уже потом повышать пенсионный возраст?
Алексей Кудрин: Дело в том, что расходы на дороги у нас в три раза меньше, чем необходимо для обеспечения экономического роста. Куда еще дальше сокращать? Да, там коррупция, надо с ней бороться, но расходы на дороги сокращать больше нельзя. Другое дело — эффективность государственной политики. Безусловно, она должна быть существенно выше. Считаю, что нынешний объем социальной помощи идет по неэффективным каналам. Нужны новые подходы, нужно перегруппировать социальную помощь в пользу нуждающихся. Мы не должны допускать роста бедных на 3 миллиона человек за год. Это и есть реформа, которая должна решить отдельный социальный вопрос.
Ваши прогнозы по доллару, по нефти.
Алексей Кудрин: По нефти бесполезно давать прогнозы. Никто не знает. Goldman Sachs говорит, что и цена в 20 долларов за баррель возможна. Теоретически вероятность такая есть, но говорить о том, что так и будет, мне трудно. Не стану гадать. Думаю, можно спокойно брать за основу 50 долларов за баррель на следующий год. Что же касается курса рубля, то при сохранении цены нефти 50 долларов он останется на прежнем уровне. А если цена на нефть станет уменьшаться, то и рубль будет слабеть.
Вы говорите, что ничего толком не поменяется, правительство проводит одну и ту же политику, кризис у нас медленно и верно идет непонятно куда. Получается не очень хороший прогноз, оптимизма не видно.
Алексей Кудрин: Оптимизма, к сожалению, нет, потому что пока мы находимся в нижней точке кризиса. Он продолжается. Реформы не проводятся должным образом. Правительство только-только начинает понимает новые тупики, в которые мы все попали.
Это доля оптимизма?
Алексей Кудрин: Идет процесс осмысления ситуации. Об этом говорят метания, которые мы наблюдали перед совещанием по бюджету две недели назад. Решали что делать. То ли с нефтяников налоги брать, то ли опять замораживать пенсионные накопления, то ли еще сокращать расходы, то ли больше заимствовать на внутренних рынках, баснословно увеличивать займы и долг. Все это означает, что мы попали в ситуацию жесточайших ограничений. Мы дошли до края, и теперь уже без реальных реформ не обойтись никак.
А политические изменения могут произойти? Без этого же нельзя проводить экономические реформы.
Алексей Кудрин: Исхожу из того, что в ближайшие три года никаких политических изменений не будет. Через три года — президентские выборы. Они покажут. Ведь президент сказал, что будет в зависимости от обстановки, от уровня доверия к себе определяться с выдвижением. А к парламентским выборам, думаю, мало что поменяется, политический ландшафт абсолютно понятен.
